Умывшись и побрившись, Ивашников вышел побродить по посольскому городку и тут же увидел спускавшегося со ступенек стоявшего напротив миссии невысокого двухэтажного здания с вывеской Русско-Китайского банка господина Покотилова.

Дмитрий Дмитриевич его узнал и явно обрадовался, - Ба! Кого я вижу! Тесен мир при всякой погоде. Не массовое ли переселение русских вояк из Сеула в Пекин? Или вы с капитаном Минаевым как сиамские братья? И почему не в форме? Получили ли вы повышение в звании и по службе?
– забросал словоохотливый Покотилов Ивашникова.

Смущенно улыбаясь, сконфуженный вниманием столь высокого лица к своей скромной персоне, Ивашников доложил, что, как студент Владивостокского восточного института, прибыл на языковую практику.

– Да, да, - лукаво подмигнул Покотилов, - Минаев тоже студент, однако назначен на ответственную должность начальника ораны дипломатической миссии.
– И, дружески хлопнув по плечу тяжелой, но мягкой ладонью, отправился в посольство.
– Я настоятельно не советую вам пускаться в одиночное плавание по столь бурному морю, - обернувшись, бросил он.
– Не стоит рисковать понапрасну.

Секунду поколебавшись, Ивашников в душе согласился с добрым советом и вернулся на территорию миссии. Разыскав капитана Минаева, он предложил ему свою помощь, но Минаев, занятый с лейтенантом Раденом схемой расстановки караулов, лишь отмахнулся, - Потом. Да, - тут же спохватился Минаев, - я доложил о твоем прибытии господину посланнику и он вечером приглашает нас к себе на чашку чая.

Посланник Гирс Михаил Николаевич, потомственный дипломат, второй сын пять лет назад умершего министра иностранных дел России Николая Карловича, успел уже побывать и советником министерства иностранных дел и посланником в Аргентине и Бразилии, и считал себя опытным дипломатом. Он внимательно оглядел Ивашникова, одетого в полотняную белую, стоял конец мая и было довольно жарко, куртку, серые брюки в мелкую полоску и серые же парусиновые туфли.

– Почему не в форме, ведь вы же офицер?

– Мне рекомендовали носить партикулярное платье. Я - студент.

– А почему не студенческую форму?

– Ее могут принять за военную.

– Ну, хорошо. Капитан Минаев мне доложил, что вы прибыли помочь ему выполнять деликатные поручения вашего командования. Поэтому я не стану обременять вас заботами по охране миссии, разве что вы сами изъявите желание и найдете возможности.

Олег Николаевич находился здесь же, в кабинете посланника; с безразличным видом он глядел за забранное толстой железной решеткой окно в темный уже сад.

– Да уж какие там деликатные поручения, - робко возразил Ивашников. Это и звучит довольно двусмысленно. Но, боже упаси, кодекс чести офицера запрещает мне заниматься чем-либо предосудительным, да и внутренне я не расположен к сомнительным похождениям. Насколько я понял полковника Воронова, военный представитель в Китае полковник Вогак дает общую информацию о военно-стратегической обстановке в стране и ее вооруженных силах, я же буду заниматься деталировкой, так сказать, помогать капитану Минаеву оценивать военное и политическое положение в районе Пекина.

– Все несколько проще и довольно сложнее, - засмеялся довольный собственным каламбуром Покотилов. Он сидел на диване в углу кабинета, курил сигару и забавлялся пестрой китайской детской игрушкой.
– Вы, слава богу, прибыли не к папуасам на острова Содружества. И до вас здесь люди жили, и кое-что сделали. Но не гневайтесь, юноша, и не расстраивайтесь, - заметив легкую гримасу обиды на лице Ивашникова, продолжил он.
– Это общее заблуждение молодости - считать себя центром вселенной и принимать тех, кому за пятьдесят, едва ли не за маразматиков.

– Положение дел здесь сейчас такое. В столичной Чжилийской провинции и в соседних - Шаньдуне, Шаньси и Шэнцзине широкий размах приняло движение инсургентов, именующих себя ихэтуанями. Темные, забитые массы голодных и бесправных людей считают виновниками своих жизненных невзгод проводников учения христова - миссионеров и вообще всех иностранцев. Оно бы и можно было рассматривать эти события как сугубо внутренне дело Китая, да ведь мы, русские, имеем сейчас в Поднебесной довольно значительные интересы. В Маньчжурии полным ходом строится КВЖД, мы арендовали в полное и исключительное пользование южную оконечность Ляодунского полуострова на двадцать пять лет, и вообще для нас открываются здесь широкие перспективы. Поэтому и взирать равнодушно мы не можем.

– Ну, не вводить же сюда войска, - не удержался Ивашников.

– О чем вы говорите, подпоручик, - недовольно покосился на него Минаев.
– Вы офицер, посланы сюда помогать мне и будете выполнять приказания по службе.

Жестом руки Покотилов призвал молчанию и продолжил, - Положение осложняется тем, что ихэтуани установили постоянное наблюдение за всеми жителями Пекина, прежде имевших какие-либо контакты с иностранными дипломатическими представительствами и миссионерами. Поэтому мы лишены возможности передавать с ними поручения тем, с кем мы хотели бы установить связи. Вы же, Ивашников, я это помню по Сеулу, обладаете даром мимикрии, пардон, перевоплощения в человека восточного...