Узнала она меня. Узнала!

Глава 11

– Проходите, – киваю, пытаясь сохранить равнодушный вид. И только тут до меня доходит, кто пришел ко мне на прием. Юля! Она же Солнцева Лариса Дмитриевна.

Таращусь на немного отечное лицо, перевожу взгляд на живот.

О-пачки! – залипаю от изумления.

«Это ж надо! Как же так? С какого?» – квохчу мысленно как старый дед. Сцепляю челюсти, как бультерьер, пресекая стон, готовый вырваться из груди. Нелепо взмахиваю руками.

– Проходи, Юля, – выдыхаю порывисто и, словно очнувшись, заглядываю в жалобу. – Лариса Дмитриевна, то есть.

Обалдело смотрю на справку, приложенную к заявлению. Читаю по третьему разу немудренную запись.

Срок двадцать шесть недель.

Полгода то есть. Это что же получается? Ребенок мой? Или может быть моим… теоретически. Ну и практически тоже.

Девчонка робко усаживается на краешек стула. Мнется, не зная, с чего начать. Не боец, сразу видно.

«Блин, девочка, преподнесла ты мне сюрприз! Мы же вроде бы предохранялись Или это подстава?» – размышляю лихорадочно. Вот только кому и зачем понадобилось действовать через девчонку. Полно других методов. Нет, не подстава. Это точно.

– Хмм… – прочищаю горло и мозги заодно. Как кувалдой по башке, честное слово. Аккуратно надо быть с прокурорами. Мы, можно сказать, вымирающий вид.

Сажусь напротив. Мне глаза ее видеть нужно. Голос слышать. Уловить каждую нотку и понять…

Да что тут понимать. Если ребенок мой, значит, женюсь на ней. Говно вопрос. Если нет, придется найти того урода, что обилетил девочку, и принудить…

«Ну какой нафиг другой!» – вздыхаю раздраженно. Все же сходится. Пусть только сама признается. Анализ потом сделаем. Хотя, если честно, я поверю ей без всяких анализов.

Задаю дурацкие вопросы на умняке. А сам будто на охоту вышел. Мне нельзя упустить девчонку. Нельзя напугать, ни жестом, ни взглядом, ни намеком.

Лаской надо брать. Лаской!

Думаю! А сам как дурак загоняю девочку в угол вопросами о подружке, или кем там ей Рада приходится. Вот далась мне она! Будто у нас других тем для разговора нет?

– Стало быть, училась ты вместе с Радой Извековой. Я правильно понимаю? И на Роза Хутор ты жила в ее апартаментах?

– Что? – бледнеет она.

– Мир удивительно тесен, Лариса Дмитриевна, – потираю грудину. Сердце колет, с какого бы хрена. – Вот так едешь отдыхать в горы, знакомишься с красивой девчонкой, гуляешь, а потом бац – и такие пасьянсы сходятся, мама дорогая!

– Бывает, – мяукает она и собирается удрать.

– Сиди, я тебя не отпускал, – рычу, как злой полицейский, и сразу же включаю доброго – Твой вопрос я порешаю. Но прежде ты на мои ответь.

Девчонка пугается еще больше, а я уже готов вручить себе аналог премии Дарвина за высшую стадию идиотизма.

«Какого ты буром прешь, Феликс?» – останавливаю собственные порывы.

– Воды дайте, пожалуйста, – просит Лариса. Запуганный маленький воробей.

– Да, сейчас! – вызываю секретаря. – Воду принесите, Галина Сергеевна, – прошу коротко и спрашиваю осторожно. – Ты сегодня ела что-нибудь, Юля? Лариса, блин…

– Да, в обед, – послушно докладывает она. – Скоро ужин, – кладет руку на живот. И меня подрывает. Тоже хочу дотронуться. Пятку маленькую нащупать. Поговорить. Наверняка пацан будет. Дочка у меня уже есть.

– Сделайте нам чай, пожалуйста. И нарежьте бутербродов, – отдаю следующее указание Галине и забываю о ней. Перевожу все свое внимание на девчонку. – Разговор у нас с Ларисой Дмитриевной будет долгий. Очень долгий.

– Там еще два человека записаны, – робко замечает секретарь.

– Пусть Рудников примет. Здесь он, или домой отправился? – рычу раздраженно. – Если уже свалил, пусть возвращается. У нас ненормированный рабочий день.

Наливаю воду, передаю Ларисе стакан и как завороженный наблюдаю, как она жадно пьет. Будто через пустыню шла.

На шее бьется маленькая жилка. И мне хочется притронуться к ней губами. Поцеловать. Проложить дорожку до груди и вернуться обратно. Ворваться в рот пьянящим поцелуем и улететь. Вместе с Юлей… то есть, с Ларой.

– Отпустите меня, пожалуйста. Я же ничего плохого не сделала, – жалобно просит девчонка. И снова дрожит, будто к врагам попала.

– Да тебя никто ни в чем не обвиняет, – передергиваю плечами.

– Тогда я пойду, – смелеет маленькая нахалка.

– Минутку! Только один вопрос, долго не задержу, – инстинктивно подскакиваю с места. Не отпущу, пока не выясню.