Icebreaker: а есть такие подозрения?

Бромгексид_скумбрии: не то чтобы:)

Icebreaker: оставим это на потом.

Бромгексид_скумбрии: а, то есть инкогнито временное?

Icebreaker: вроде того. Надеюсь.

Бромгексид_скумбрии: пока не подружимся или пока я в тебя не влюблюсь?

Вспотевшей от волнения рукой Нина нажала «отправить», шагая по коридору и ничего вокруг не видя, кроме экрана мобильного. Почему-то сердце трепыхалось в груди, сладко замирая под короткую двойную вибрацию каждого входящего. Неизвестность манила. Чем-то совершенно новым. Представлялось, что по ту сторону экрана Ларс тоже смотрит в свой сотовый, считывая наглые пиксели и меняясь в лице, и от этого хотелось прыгать до потолка. Увидеть бы его реакцию.

Возможно, они оба ведут двойную игру: она притворяется, что не понимает, кто ей пишет, а он притворяется, будто не понимает, что она притворяется. От этого только интереснее. Захватывает, как игра в шпионов. Кто первый проколется.

Ответа долго не было. Видимо, Клиффорд приводил себя в чувства.

Нина давно заметила, что он к ней неравнодушен, но старалась не заострять на этом внимания. Все равно он коп плюс ее надзиратель и ничего ей не сделает. Не только потому, что ей шестнадцать лет и это нарушение закона. А потому что он сам ради ее безопасности нарушит какой угодно закон.

По-своему, как умеет, Ларс ею дорожит, хотя как человек оставляет желать лучшего. Безнадежный циник, эгоист и помешанный на контроле диктатор, спокойно идущий по чужим головам к своей цели. Чему Нина уже не раз становилась свидетелем.

Наконец в середине следующего урока телефон долгожданно завибрировал.

Icebreaker: а чего бы тебе самой хотелось?

Бромгексид_скумбрии: в данный момент – домой.

Icebreaker: мне тоже. Трудный день?

Они переписывались до конца занятий. Легкая, ни к чему не обязывающая, но очень вовлекающая беседа утянула Нину за уши – не оттащить, как кошку от сметаны. Впервые в жизни она чувствовала себя зависимой от телефона и даже дергала коленом под партой, ожидая ответного сообщения.

Концентрироваться на уроках было попросту невозможно. Любой материал становился бессмысленным, распадался на обезличенные буквы и звуки, не несущие в себе информации, только шум, отвлекающий от важного.

Если бы кто-то спросил Нину Дженовезе, чему она научилась за этот день, она бы честно призналась, что впервые ни слова не запомнила. К счастью, Icebreaker ее о таком не спрашивал. Он вообще почти не задавал вопросов, лишь деликатно очерчивал интересующие темы, сам осторожно оставаясь в тени.

Это ни в коем случае не было похоже на интервью или сбор информации (а общение с Лоуренсом попервой выглядело именно как допрос для досье), но Нине почему-то самой хотелось все о себе поведать, впечатлить, всю себя выпотрошить перед «новым знакомым».

Местами она была почти уверена, что это все-таки Ларс, местами начинала сильно в этом сомневаться. Маятник уплывал то в одну сторону, то в другую, как эмоциональные качели. А потом и вовсе замер. Сразу после звонка с последнего урока. Но, взбудораженная вторжением волнующего незнакомца в свои будни, Нина не обратила внимания на это маленькое совпадение.

Утрамбовываясь в школьный автобус, за неимением новых сообщений Нина перечитывала диалог с самого начала и ничего не видела вокруг, кроме прямоугольника экрана. За несколько уроков в их чате накопилась тонна переписки. Еще ни с кем, кроме Отто, она не общалась так долго, увлекательно и, что самое главное, непринужденно.

Болтать с незнакомцем оказалось так же легко, как дышать. Интересно и просто, будто они давно знали друг друга. Слова возникали сами собой, нужные слова, приятные, чистые, они укладывались рядышком, как кирпичики для строительства дома, в котором захочется жить.

Icebreaker обладал манерой общения, которая еще не встречалась Нине в реальной жизни. Искусство его беседы поражало. Он был неглуп, сдержан и скромен, что моментально подкупало ее в людях. Если это Ларс, то у него раздвоение личности. Хотя с каждой минутой в это верилось все меньше.

Верна ли первоначальная догадка, Клиффорд с ней общается или нет, постепенно теряло значение, как выцветающая фотография, но любопытство никуда не исчезло. Оно как будто преобразовывалось во что-то еще. В намек на привыкание. В желание, чтобы это не кончалось.

Сет уже сидел на своем месте в автобусе, когда Дженовезе прошла мимо него, ни на секунду не отрывая взгляда от телефона.

На ощупь брела в самый конец, чтобы сесть там со своими аутсайдерами, потому что блондина сегодня не было, и сиденья перед Сетом пустовали. Туда никто не садился, как будто опасались заразиться чем-то, что делает эту парочку такими странными.