– Твоя работа – самая скучная в мире. Даже просто глядя на нее, можно скиснуть. Нет ничего опасного в том, чтобы искать пропавших домашних животных.

– Совсем забыл, что главное в профессии – ежедневный риск для жизни.

– А ведь раньше у тебя была феноменальная память… Стареешь.

– Похоже на то. А ты вот взрослеешь.

– Забавно, я сейчас подумала, что когда у тебя пойдут седые волосы, ты об этом даже не узнаешь, потому что они мало чем будут отличаться от твоего натурального цвета. Сколько тебе там? Возможно, парочка уже имеется.

– С такой подопечной, как ты, уверен: их значительно больше.

Нина хрюкнула, поощряя удачную остроту, но Клиффорд не поддержал ее веселья.

– Так тебе грустно, потому что время идет вперед?

Глядя на руль, Ларс неохотно повел плечом, блеснув значками на идеально отпаренной черно-синей форме. Это означало «не знаю» и «не хочу об этом». Нина выучила.

– Но ведь время невозможно притормозить, я тебе объясняла почему. Естественный порядок вещей не должен кого-то расстраивать. На тебя это не похоже. Время – просто еще одно измерение, мы движемся по нему, потому что неизбежно движемся в пространстве. И речь сейчас не только о том, что мы куда-то ходим или ездим на машине. Планета вращается вокруг оси и движется по орбите вокруг солнца, наша солнечная система и галактика тоже не стоят на месте, да и вся вселенная расширяется. Поэтому время идет вперед, и мы никак не можем этого изменить. Только вещь в абсолютном покое может выпасть из цикла.

– А разбитые чашки не прыгают на стол, собираясь в целую, – добавил Ларс как будто сам себе.

– Вот именно. И на одном месте в воздухе тоже не зависают. Время останавливается для тех, кто преобразовался в энергию и больше никуда не движется. Следовательно, времени не существует только для тех, кого тоже больше не существует. Ты же не хочешь нам такой участи? Мы с тобой еще живы, поэтому надо жить. Точнее сказать, у нас нет выбора.

Клиффорд решил, что пора сменить тему, иначе можно наговорить лишнего. Повернув ключ зажигания, он взглянул на Нину и заметил за окном высокую темную фигуру, которая неподвижно стояла у входа, рассекая надвое поток учеников, покидающих школу.

Подростки осторожно обходили его с двух сторон, как горный ручей огибает камень, а он не шевелился и смотрел Клиффорду прямо в глаза, изучающе наклонив голову набок и спрятав руки в карманы ветровки. Свет молний выхватывал часть озлобленного лица, шею и плечо, подчеркивал угрожающий вид, как вспышка засвечивает фотографию.

Нина строчила что-то в телефоне, потирая колени, чтобы согреться. Наверное, переписывается с Отто, как всегда. С кем же еще? Ларс машинально включил печку, наклонился над девушкой и без надобности пристегнул, на что она тоже не отреагировала, привыкшая к подобным жестам с его стороны.

Но главное, чтобы заметил наблюдатель. Заметил и сделал выводы.

На этом офицер не закончил. Он демонстративно задержался над коленями Нины, шаря рукой в бардачке и не прерывая зрительного контакта с фигурой в черном плаще. Та следила за его движениями, продолжая стоять на крыльце школы, словно памятник. Или надгробие.

«Смотри на меня, Сет Ридли. Смотри внимательно. Эта девочка – моя. Я тебя сразу раскусил, и теперь я все о тебе разведал. Ты у меня на крючке. Только попробуй сунуться, вмешаться, забрать мою Нину, я потяну за леску и разорву тебе рот».

Совершенно никто, кроме этого парня, не смотрел в их сторону. Дженовезе, сидящая в полицейской машине, перестала быть диковинкой у местных года полтора назад.

Ожидая уведомления от Icebreaker, поведением которого в последнее время была обеспокоена, девушка не замечала манипуляций Ларса, пока он не извлек из бардачка пачку Jelly Beans – единственных сладостей, которые она любила.

Лоуренс был так увлечен желанием насолить сопернику, что не заметил, как Нина все это время не отрывается от мобильника. А Сет заметил. Ублюдский альбинос не знает, что у него есть козырь в рукаве, да такой, что подавиться можно. Вот бы эта кость насмерть застряла у него в горле.

«Да, ты увозишь ее от меня, но пока она сидит в твоей машине, она набирает мне сообщение и ждет моего ответа, а о тебе совершенно не думает, все ее мысли заняты мною, так что не обольщайся, говнюк кукольный».

На этом игра в гляделки кончилась. Они сказали друг другу все, что хотели, и обошлись без слов. Лоуренс плавно утопил педаль газа, и «форд», хлюпая шинами, покатил прямо в стену дождя. Фигура осталась позади, где ей самое место.

Что-то подсказывало Клиффорду: с молчуном будут проблемы. Ну, это ничего. Главное, чтобы проблемы не коснулись Нины. А Ридли мы устраним с дороги одним мизинцем, если ему хватит духа пойти против легавого.

В отношении Сета интуиция Клиффорда не просто потрескивала, а захлебывалась, как дозиметр в зоне повышенной радиации. Парень «фонил» опасностью. То, с каким выражением он наблюдал, как Ларс пристегивает Нину… этот жуткий черный взгляд исподлобья транслировал серьезность его намерений.

Впервые увидев этого верзилу рядом с Ниной в начале лета, он подумал: «Неужели она якшается с этим придурком? Нужно выяснить, кто он такой». Ларс его раньше не видел, а он помнил все лица, которые видел. Может быть, из другой школы? Или вообще студент.