удивила половодьем Мстёрка,

отражаясь синью в небесах.

Утонуло всё. Купаясь в водах,

русское старинное село

разгулялось морем в огородах,

стог, ворота набок повело.

Издавна «иконники» рукасты,

а оклады образов красны.

По шкатулкам расписным глазастым

скачут кони девственной красы.

Так уж повелось, что не богата

скромная земля на молотьбу.

Но легла цветастого заката

ласка золота в села судьбу.

На картинках дышат расписные

лето, осень, сказки да цветы,

вёсны, зимы, тройки удалые,

речка, поле, жития святых.

Связан кистью, золотою нитью,

лаковою росписью, душой

ремесла народ единой жизнью

с Русью и Отчизною большой.

Сказка Мстёры яркая красива.

Льётся чудный звон монастырей.

Вот миниатюрная Россия.

Ближе к сердцу мне «Дозор богатырей».

Осень. Ноябрьский, предзимний

серого неба полоской рассвет.

Громкий, протяжный, тоскливый, крикливый

клин журавлиный прощальный привет

шлёт в край родной, старорусский

суздальской, милой, отцовской земли.

Вёрткой тропинкою синею, узкой

след меж лугами Руси и реки.

Кидекша. Княжеский, старый,

белого камня потрескался храм:

беден, угрюм, неказист, угловатый,

к сладким судьбы не приучен дарам.

Втиснут дом волею мудрого князя

в тихой излучины клин полевой.

Ситцем белёсым, суровою бязью

кров над языческой меря землёй.

Сочный пирог вековой, наслоённый

судеб, характеров, дат и имён,

потом и кровью, слезой просолённый –

Кидекша – память племён и времён.

Дух старорусский, и вера святая.

Солнца восходы, закаты… Покой,

доброй земли со крестом золотая,

светлая грусть – вот он, край мой родной.

Осень. Зима на подходе.

Колокол. Свечи. Пробившийся луч.

Тени Бориса и Глеба на своде.

Русь изначальная. Ладан пахуч.

Тяжёл двадцатый век России:

век бурь и слёз, побед и гроз.

Груз испытаний дан по силе.

Итоги? Смыслы? Что принёс?

Потеря веры, тьма раскола,

трагедии, упадок, смерть,

разгул насилья, произвола,

треть трудовая в пыль и в персть.

Подмена, ложь мировоззренья;

отвергнута духовность скреп.

Дошла до умопомраченья

страна – зловонный, мрачный склеп.

Мечта оболгана и слита.

Безвременья тоскливый стон.

Сословий тяжба. Мразь – «элита».

И длится, длится этот сон.

Да опустеют царство, город,

в себя принявши зло, раздел.

Войдут туда и смерть, и голод.

Стяг дьявола навек воздет?

История – рожденье действа

двух сил: небесной и земной.

Что, благодать или злодейство,

над Родиной взойдет стеной?

В глубоких тайниках духовный

неистребимый Божий Свет

хранится, он сожжёт тлетворный

налёт бесовский тёмных лет.

Пусть век двадцатый даст уроком

правдивым, жёстким свой наказ,

откроет силою пророка

предвечный путь для наших глаз.

В единстве сила. Дом и царство

под небом Родины святой

достигнут мира и богатства,

лелея путь российский, свой.

(Слушая митрополита Тихона)

Гибель империи! Тяжек урок:

выхвачен стяг наш победный и брошен,

палец истории жал на курок –

в голову выстрел. Порядок раскрошен.

Мозга ошмётки в кровавой грязи.

Клич революцией лживой надежды

воплем гражданской войны прогремит.

Сорваны мироустройства одежды.

Гибель империи – свергнутый царь!

Интеллигенции ум возбуждённый.

Нет покаяния. Тёмная тварь

встала! Рассудок кипит побеждённый.

Пятый, семнадцатый годы проспав