Но, судя по всему, у Рафа все в порядке. Он приспособился, как сделал бы любой дон, достойный своей соли.

Мы заходим в лифт.

Мог ли я представить, что мой уход станет настоящим ударом для его организации? В свои худшие моменты в Даркуотер-Холлоу, до того как я поселился по соседству с Блейком, я предавался фантазиям о том, как Раф будет медленно терять контроль над своим королевством без меня.

Я считал себя важным. Возможно, на какое-то время так и было.

Но всех можно заменить.

Я всегда это знал. Но только когда это случается с тобой.

Двери раздвигаются, открывая взору большой фонтан в фойе. Через мгновение к нам выходит сотрудник дома Ферраро, чтобы поприветствовать нас.

— Джино ждет нас, — говорит Рафаэле.

— Мне сказали, что это вы, синьор Мессеро и синьор Пуглизи… — Пожилой мужчина осекается, его глаза истончаются, когда он рассматривает меня.

— Планы изменились, — говорит Раф.

— Мне придется попросить у вас оружие.

Мы с Рафом протягиваем ему наши пистолеты.

Мужчина ведет нас в гостиную и предлагает присесть, но ни Раф, ни я не садимся. Воздух гудит от беспокойства, а кровь в моих венах кажется густой и тяжелой. Должно быть, вот каково это — идти по доске. Видеть свою смерть в двух шагах от себя и знать, что ничто, кроме Божьего промысла, не сможет ее остановить.

В комнату входит Джино Ферраро.

К его чести, шок почти незаметен, как и его черты. Возможно, он так и не смог до конца поверить, что это обугленное тело — мое.

Раф делает несколько шагов вперед. Интересно, понимает ли он, что поставил себя на мое место?

— Нам нужно поговорить.

Джино кивает. — Я вижу. Пойдемте в мой кабинет.

Мы почти дошли до него, когда из комнаты выходит его жена Вита.

Ее глаза вспыхивают, когда она принимает меня. Она наклоняет голову в сторону. — Ты не упомянул, что у нас гости, дорогой.

Джино проводит ладонью по своей белой бороде. — Неожиданный визит.

— Добрый вечер, Вита, — говорит Раф. — Это правда. Мы не очень-то предупреждали.

Ее проницательный взгляд скользит между нами. — Я принесу нам всем чаю.

У меня едва не вырвался смешок.

Какое цивилизованное начало казни.

Мы следуем за Джино в его кабинет, который выглядит так, будто он принадлежит психотерапевту, а не главе преступной семьи. Все оформлено в приглушенных бежевых и коричневых тонах, на подоконнике растут деревья бонсай, а из маленького фонтанчика в форме крана в углу доносятся звуки журчащей воды.

Джино садится за свой стол, а мы занимаем два стула напротив него.

— Твоих сыновей нет? — спрашиваю я.

— Если бы они были, велика вероятность, что ты бы так далеко не забрался.

Он имеет в виду, что они пристрелили бы меня на месте. Патриарх Ферраро, по крайней мере, готов сначала обменяться парой слов, но я не ожидаю, что разговор будет очень долгим. Входит Вита с подносом, на котором стоят чайник и четыре чашки. Она ставит поднос на стол Джино, а затем аккуратно разливает чай для всех нас.

Они с Джино женаты уже тридцать с чем-то лет, если я правильно помню. Каково это? Состариться вместе с кем-то? Вместе растить семью?

Я никогда не смогу испытать ничего из этого с Блейк, и осознание этого бьет меня как нож в грудь.

— Спасибо, дорогая, — говорит Джино. — Может, пересядем на диваны?

— Не стоит. Я бы предпочла остаться на ногах. Я весь день просидела, — отвечает она.

Джино кивает и проводит рукой по руке Виты, но мягкость в его глазах исчезает, как только они снова обращаются ко мне.

— Неро. — Он складывает руки перед собой. — Какая-то часть меня всегда подозревала, что Рафаэле спрятал тебя.

Рафаэле двигается в своем кресле. — Джино, он мой самый старый друг. И то, что случилось той ночью, было досадной ошибкой.

Джино игнорирует его, пристально глядя на меня. — Почему ты здесь?

— Меня кто-то обнаружил.

— Кто?

— Группа байкеров из миссурийской банды под названием «Железные хищники».

— И где сейчас эти байкеры?

— Я оставил их тела на парковке мотеля.

Джино вздергивает бровь. — Тогда зачем было возвращаться?

— Прежде чем я добрался до них, они связались с вашими людьми. Я был недостаточно осторожен и не хотел бросать Рафа под автобус. Я здесь, чтобы столкнуться с последствиями своих действий.