Обратим внимание, что в целом ирландская культура более брутальна, чем валлийская, и этим, вероятно, объясняется, что те единичные мотивы, которые Толкин прямо заимствует из нее, используются им для создания образа или Врага, или далеко не положительных персонажей. Подобную ситуацию мы увидим далее при анализе германских источников.

Но все же одна «неотрицательная» ирландская цитата у Толкина есть.

Если мы внимательно посмотрим на историю Средиземья, то обратим внимание, что для Толкина значимое изменение в судьбах народов всегда связано с тем, что некие герои приплывают. Важно и то, что история Третьей эпохи — это история весьма немалого материка, территория которого тянется на восток далеко за пределы карты (так, о Мордоре в «Сильмариллионе» говорится, что он был «далеко от основных владений Саурона на Востоке», при этом Мордор весьма значителен по территории, и остается лишь давать волю воображению, пытаясь представить размеры основных владений Врага). Но несмотря на то, что количественное заселение земель шло по суше, качественные миграционные события связаны с морем и кораблями.

Таким решающим событием становится прибытие Элендила и его нуменорцев в конце Второй эпохи, что приводит к созданию Арнора и Гондора.

Ранее поворотным пунктом в судьбе людей было создание Валарами острова Нуменор, который логично мог быть заселен только с моря.

Сыновья Миля. Иллюстрация из книги Томаса Роллестона «Мифы и предания кельтов».

Rolleston, T. W. Myths and legends; the Celtic race. Boston: Nickerson. 1910

Ранее историю Белерианда определило то, что приплыли Феанор и часть народа эльфов.

Ранее судьбу эльфов определил путь в Валинор, когда большинство переправились на плавучем острове, а меньшинство — на кораблях.

Исключение в этой цепи заселений с моря составляет поход сводного брата Феанора — Финголфина — и его народа в Белерианд через Лед. Но этот поход мотивирован рознью между братьями и другими важнейшими сюжетными коллизиями.

Обратившись к ирландской культуре, мы видим широко известное в науке сказание «Книга захватов Ирландии», повествующее о волнах мифологических поселенцев. Известные нам Племена богини Дану — это предпоследняя волна, перед собственно людьми, именуемыми Сыновьями Миля[10]. Поскольку Ирландия — остров, то для нее никакое другое заселение, кроме как с моря, невозможно в принципе, и то, что Толкин переносит эти представления на материки Первой и Третьей (а отчасти и Второй) эпохи, следует признать прямым влиянием ирландского мифа.

«Мудрость на Западе»

В кельтской культуре (особенно в ирландских текстах) символика сторон света прописана очень выразительно и достаточно непротиворечиво. Так, средневековая Ирландия делилась на четыре части, называемые пятинами (сакральный центр, Тара, не был отдельной областью). Об их символике говорится так: «“О Финтан, как была ранее поделена Ирландия и что ранее было в ней?” — “Нетрудно сказать, — ответил Финтан, — мудрость на Западе, битва на Севере, процветание на Востоке, музыка на Юге и власть в Центре”»36. Анализируя символику областей Ирландии более подробно, Рисы пишут о том, что запад и юг острова противопоставлялись северу и востоку как магическое профанному: север — воины, восток — земледельцы. Мир магии также неоднороден: запад связан с друидами и другими представителями упорядоченной, государственной магии, в то время как на юге — магия дикая, хаотическая, стихийная, типичный представитель магии юга — свинопас. Легко видеть, что север и запад связаны со знатными сословиями, восток и юг — с простолюдинами.

Холм Тара, вид с воздуха.

MNStudio / Shutterstock.com

В мире Толкина эта структура изображена сравнительно близко, причем «Властелин колец» и «Сильмариллион» здесь представляют разные модели.

Основополагающей является резко положительная маркировка Запада. Заокраинный Запад, Благой Край, Валинор — это обитель Валар, стихий мира (из которых во «Властелине колец» упомянута лишь Варда Элберет, Владычица Звезд). Именно там живут высшие эльфы, которыми правят верховные короли. Так Толкин воплощает архетип кельтской культуры, где запад — не только магия, но и знатность.

Поскольку мир кельтов языческий, а мир Толкина проникнут христианскими идеями, то восприятие магии Запада будет различным. Для ирландцев нет категории Блага, но есть антиномия «порядок/хаос», для Толкина же Заокраинный Запад — это воплощение благодати, исход эльфов из Валинора (в «Сильмариллионе») может быть сопоставлен с изгнанием из рая. Впрочем, и в средневековых ирландских текстах христианский рай помещался на западе.

Для нас интереснее языческое кельтское противопоставление запада и юга как двух типов магии. Эта антиномия занимает в мире Толкина не слишком заметное место, но она есть. В «Сильмариллионе» к югу от Валинора располагается область туманов Аватар, откуда приходит исполинская паучиха Унголианта (ее порождением и крайне слабым подобием является Шелоб). Унголианта — враг как сил блага, так и сил зла, это чистый хаос (что гораздо менее заметно в образе Шелоб, но и она не служит Саурону, питаясь орками). Шелоб очень слабо связана с темой юга, но все же Фродо и его спутникам после логова Шелоб, чтобы добраться до Роковой горы, приходится поворачивать на север. Перевал Кирит-Унгол — отнюдь не самый юг карты Средиземья, но практически самое южное место действия романа (имеется в виду то действие, которое разворачивается непосредственно перед глазами читателя, а не известно ему по рассказам персонажей).

Создание Исиля.

Во «Властелине колец» юг маркирован более отчетливо, чем в «Сильмариллионе»: достаточно вспомнить южан в войске Саурона, умбарских корсаров, корабли которых захватывает Арагорн с воинством мертвых. Приложения к роману рисуют негативный образ юга более детально. Мы не будем на этом останавливаться, поскольку вражеский юг лишен наиболее интересного для нас аспекта — хаотичной магии. Это всего лишь враждебные страны. Забегая вперед, заметим, что такая трактовка юга имеет отнюдь не кельтское происхождение.

В ирландских текстах, как языческих, так и христианских, одна из распространенных тем — плавание на запад, к чудесным (райским) островам. Истории Брана, святого Брендана и других путешественников изобилуют подробностями описаний этих островов. Несомненно, эти легенды вдохновляли Толкина, однако он здесь, как и ранее, делает шаг в сторону от древних текстов. Тема кораблей, плывущих на Заокраинный Запад, возникает во «Властелине колец» с первых же страниц, где говорится о расположении Шира, она же и завершает роман — но никакого рассказа о плавании в романе нет. В «Сильмариллионе» неоднократно говорится о том, как эльфы слали корабли к Владыкам Запада, сравнительно подробно описывается путешествие Эарендила Благословенного, но все это не имеет ничего общего с кельтскими текстами. Там, где для средневекового человека были ценны фантастические детали потусторонних миров, в романе ХХ века наибольшую важность имеют завеса тайны, недосказанность, превращающаяся в сакральность, поскольку истинная святыня недоступна простым смертным.