Вообще, разные фильмы требуют разного подхода и разной степени тщательности. Если это сериал средней руки, то можно особенно не напрягаться. В сериалах, как правило, все звуки шаблонные, схематичные – они давно отработаны и делаются практически на автомате, сочинять особо не приходится. К тому же многое делать вообще не нужно: «Ой, я тебя умоляю – это же будет идти по телевизору, а не на большом экране. В телеке звук усеченный, скукоженный. Да и как вообще смотрят сериалы? Спиной. Домохозяйка что-нибудь готовит на кухне и больше слушает сериал, чем смотрит. Зачем тут бисер метать? Кому это надо? Только время впустую потеряем…»

Хотя, конечно, бывают и исключения. Например, сериал-боевик, где в главной роли – бряцание оружия, передергивание затворов и так далее. Но вот над одним эпизодом пришлось попотеть. В кадре человек разбивает молотком мобильный телефон. Лупит по нему пять-семь секунд, не более. А студия оборудована плохо (не «Мосфильм»). Реквизита практически нет – все приходится везти из дома. Ну вот, нашел странный маленький пластиковый осветительный прибор. Ну, его, несчастного, надо будет уничтожить. Луплю по нему молотком… Записали не сразу – не хватало некоторых нюансов: разлетающихся по комнате кусочков пластика, например. А их довольно много, повторить пришлось несколько раз. Уф, сделали!.. Спустя полгода звукорежиссер, который все это писал, с горечью сообщил мне, что нашел на какой-то платформе этот сериал и в этой сцене разбивания телефона не услышал практически ничего. Просто несколько тупых, ничего не значащих ударов. Все эти нюансы, над которыми мы трудились, полетели коту под хвост… Впрочем, за долгие годы практики я к такому привык и не обижаюсь…

Вообще, звукорежиссер многое записывает непосредственно во время съемок. Такую фонограмму называют рабочей. Она, в свою очередь, делится на черновую и чистовую. Черновая – это та, в которую пролезло некоторое количество «мусора». Использовать ее в картине нельзя. Ну сами представьте: действие, например, происходит при дворе Екатерины Второй, а где-то за кадром слышно, как режиссер дает команды актерам или пиликает мобильный телефон. Ну как это вставлять в окончательный монтаж? Да никак. Сцену нужно переозвучивать уже в зале тон-студии. И реплики актеров, и шумы. Все должно быть чисто. Спрашивается, зачем она нужна, эта черновая? Зачем ее сохранять? А просто затем, чтобы ориентироваться, что происходило в кадре. Чтобы, например, знать, что говорил актер. Потому что на бумаге текст часто не сохраняется…

А чистовую использовать вполне можно. Если в запись не пролезло никаких посторонних звуков, то для звукорежиссера это большая радость. Немного обработать запись на компьютере – и можно вставлять в картину. Но, увы, так бывает далеко не всегда…

– Так, ребята, слушайте… У нас в течение всей съемки на площадке работали туманные машины (специальная техника, нагоняющая в кадр искусственный туман). А они невыносимо шумные! Как итог – на площадке мне не удалось записать НИЧЕГО. Все в этом грохочущем мусоре. Так что, уж простите, писать надо ВСЕ. До последнего атома.

Мы вздыхаем, разводим руками и грустно киваем…

…Это был фильм В. Хотиненко «1612». Про русскую смуту. Кто захочет – найдет в интернете…

Там была одна сцена, длиной чуть более шести минут. Это был штурм города. Даже запомнил его название: Наволок. Был он где-то между Смоленском и Москвой. Повторюсь, сцена вроде бы как не очень большая, но… Боже мой! Сколько же в ней всего происходит! Звенят кольчуги, бегают и падают толпы людей, стреляют пушки, летят ядра, топочут бесчисленные кони, взрывается пороховой склад, рушатся крепостные стены… Когда мы отсмотрели материал, то волосы зашевелились на голове – ведь тут надо делать ВСЕ. И сколько же на это уйдет времени??? В общем, не буду томить: эту небольшую сценку мы делали… неделю! Как вспомнишь, так вздрогнешь… И вот еще для чего нужен шумовик: стены-то ненастоящие! Это были просто хорошо построенные декорации. Стены были из пенопласта. А обрушиваться должна КАМЕННАЯ стена. Ох… До сих пор помню, как набирал в здоровенный деревянный поднос целую гору камней, поднимал эту конструкцию вверх и с силой обрушивал ее на мраморный пол. И так несколько раз…

…Лошади-кони делаются довольно забавно. В зале стоят два пластиковых мусорных ведра, ростом чуть ниже пояса. Они набиты утоптанной землей. В руки берутся пластиковые или деревянные чашечки и… надо простучать этими «копытами» пробег или проход лошади. Не стоит думать, что это просто. Точно попасть во все четыре ноги – задача не из легких, на обучение этому искусству уходит не один год… Помню, что «копыта» мне не давались несколько лет! Я очень переживал из-за этого. Ну как так – я профессиональный шумовик, а такая важная вещь не получается! И вдруг как-то беру в руки «копыта», напрягаюсь и… непостижимо как, но совершенно четко и синхронно исполнил пробег лошади. Без единой помарки! Как это объяснить? Бог знает… Видимо, что-то «сварилось» в душе. После миллиона попыток количество переросло в качество. И с тех пор никаких проблем с лошадьми не было…

…Вообще, признаться откровенно, режиссеры очень редко когда приходят на запись синхронных шумов. Кто знает, почему? Видимо, причин тут несколько, но, скорее всего, главных две. С одной стороны, элементарная занятость. То есть ему попросту некогда. Он сидит на монтаже, обсуждает отснятый материал, размышляет над ним. А с другой, многие режиссеры считают (что печально) синхронные шумы вещью малозначительной, не стоящей особого внимания (а зря!). Мол, звукорежиссер как-нибудь сам разберется – я же ему доверяю. Даже такая величина нашего кино, как Н. Михалков, никогда не бывает на синхронных, полностью доверяясь звукорежиссеру и отдавая ему на откуп весь процесс…

На моей памяти лишь три режиссера понимали важность синхронных шумов и приходили на запись, внимательно все отслеживая, давая комментарии, пожелания и прочее. Это Андрей Тарковский, Сергей Соловьев и Вадим Абдрашитов (всем им Царствие Небесное). Да и то, лично я с ними ни разу не работал. С ними работала моя мама, о которой особый разговор…

Так вот, Абдрашитов, к примеру, вообще был единственным режиссером, который не просто присутствовал на записи, но вообще сидел в зале! Он прямо говорил, что фильм обретает плоть и кровь лишь после того, как записаны синхронные шумы. И я с ним полностью солидарен.