– Кто ты, Роми?

– Не знаю, Ральф, больше я ничего не знаю. Мне надо было найти тебя. Тот толстячок сказал, что к цели меня приведет дорога, на которой полным-полно обманщиков. Что ты, Ральф, собой представляешь: цель или ложь?

– Ты говорила с Ораздом! Он прислал тебя ко мне, а меня точно так же отправил тебе навстречу.

– А если ложь и есть цель, Ральф? А если сама цель - ложь?
– боязливо спрашивает Роми.

– Неважно. Не имеет никакого значения. Важно идти своим путем, Роми.

Из показаний доктора Джаспера

– Я доктор Эмилио Джаспер, мне 40 лет, психиатр, женат, имею ребенка, атеист.

– Вы работаете в клинике доктора Габриэля Скиннера?

– Да.

– И участвовали вместе с ним в экспериментах с пациентом Ральфом Хеллером.

– В той мере, в которой способствовал выполнению научной програмы доктора Скиннера. Я всего лишь его ассистент, не более.

– В суде это называется соучастием.

– Разве мы уже в суде?

– Будьте уверены, дело дойдет и до суда. Вы вживали электроды в череп своего шефа, не правда ли?

– У меня имется на это протокол-разрешение с его подписью.

– А зачем ему понадобилась эта операция?

– Чтобы перенестись в мир своего пациента. С чисто научной целью.

– Вы уверены?

– Нет.

– Может быть, тут причиной кукла?

– Кукла как кукла.

– Или Оразд?

– О, вы и про Оразда знаете? Да нет, не верится. Верно, время от времени у него вырывалось, что он хотел бы убить Оразда. Но вы-то понимаете, что это существо... всего лишь умозрительно созданная химера. Попробуй, убей воображаемый образ.

– Заношу в протокол: задержанный утверждает, что Оразд - всего лишь иллюзия. И снова спрошу: уверены вы в том, что утверждаете?

– Нет.

– Поподробнее, пожалуйста, о своих сомнениях.

– Не знаю! Ничего не могу понять!

– Не кричите. Тут это не принято. Что еще вы хотели бы добавить?

– Оразд загадочен, вот и всё.

– Вернемся к вопросу о докторе Скиннере. Вы продолжаете утверждать, что три дня назад он был убит?

– Да, в пятницу вечером. Мы работали до девяти, после чего я ушел домой. У доктора Скиннера семьи не было; он мог позволить себе работать допоздна. Примерно в час ночи дежурная уборщица обнаружила его убитым - в собственном кабинете. Вот и всё, что мне известно.

– Уборщица утверждает, что около одиннадцати у него было двое посетителей, мужчина и женщина. У мужчины случился нервный кризис, и он спешно нуждался в помощи.

– Бывает.

– Уборщица впустила их, потому что лицо мужчины показалось ей знакомым: вероятно, это был пациент, который и раньше обращался в клинику.

– Возможно.

– Вы считаете, что убийство - дело рук этой пары, а, доктор Джаспер?

– Я ничего не считаю. Это мог сделать любой наш пациент, ведь они все ненормальные. Но мог и кто-то другой, неизвестно...

– И все это произошло в пятницу, а? Доктор, вы лжете без зазрения совести! Вы покрываете своего босса!

– Мой босс лежит на кладбище номер семь, участок двенадцатый, аллея третья. Можете проверить.

– Но я разговаривал с ним в субботу вечером!

– Не с ним, господин председатель, не с ним, а с его фантомом.

Из дневника Ральфа Хеллера

Тихими ночами, когда принимаются скрипеть несмазанные колеса воспоминаний, я, случается, поднимаю глаза к небу, но звезд на нем нет. Ваши звезды принадлежат вам, ваша вселенная - безраздельно ваша, нам же с Роми остается довольствоваться утомительным отсутствием пространства, но с теснотой это не имеет ничего общего.

Hногда у нас идет дождь, хотя облаков нету; подозреваю, что это проделки Оразда, который старается напомнить нам о чем-то, принадлежащем прошлому, благословенному миру, существующему в трех измерениях. В том мире у любой маргаритки, драного башмака, здания, чувства - буквально у всего есть свои реальные икс, игрек и зет.

Оразд нарочно посылает нам дождь, таково его понимание добра, но мы с Роми дождю не рады, он ведь тоже выдумка, как и надоедливый ветер и никому не нужный прилипчивый свет.

Я, Роми, заботы Оразда и наша печаль - вот и всё, что у нас есть.

У Оразда свой мир, проникнуть в наш он не в силах, а потому и просовывает порой через преграды пространства-времени то, что, по его мнению, нам необходимо. А нам ничего не нужно. Мы утомлены. Вначале мы предпринимали разные путешествия, бродили, обошли всё вплоть до горизонта (он здесь реальный, а не воображаемый) - и ничего не обнаружили, везде все тот же утомительный прилипчивый, едва тлеющий свет, который, кажется, вотвот рассыплется пылью; везде все так монотонно, что любой порыв увязает, любое желание разлагается на молекулы сомнений и страхов. Верно, одна из дорог ведет в Ярмарочный мирок (так его назвали мы с Роми), там можно поглазеть на Двухголовую Овцу, потолковать с Горемыкой, но это так далеко, что просто не стоит усилий...