– Не торопись, успеешь еще повоевать, – остановил боевой запал молодого человека, командующий. – Московитов в «Тавриде» по моим данным огромное количество, что аж тесно, поэтому не торопись рваться в авангардную линию смертников…

– Ты ли это говоришь, отец?! – изумился Мариуш, поднимая брови. – Кто меня учил быть в первых рядах во всех сражениях?

– Я учил тебя выходить победителем из этих самых сражений, что не означает рисковать собственной жизнью, – покачал головой старый адмирал, который уже потерял двух своих старших сыновей, выбравших путь военных космоморяков и сложивших головы в Венденскую кампанию. Мариуш остался его единственным наследником и Вишневский-старший делал все для того, чтобы тот не разделил судьбу своих братьев, погибших к тому же, как раз-таки в сражениях все с теми же проклятыми русскими…

– Ты уже адмирал, пусть пока и в самом нижнем чине, но все-таки космофлотоводец, а не какой-нибудь рейдерский капитан, – продолжал Адам Вишневский, строго посмотрев на сына, запал и геройство которого знал не понаслышке. – Сейчас у тебя под началом двадцать боевых кораблей, за которые ты отвечаешь, поэтому придержи коней, как говорят московиты, и наберись терпения…

– Да, отец, – недовольно кивнул Мариуш. – Но как тогда мы разобьем императора Константина и его адмиралов, если не будем вести активных действий?

– Кто сказал, что не будем? – вскинул брови Вишневский-старший. – Я лишь говорил, чтобы ты поберег свою дурную голову…

– У тебя есть план? – спросил молодой адмирал.

– Первоначальным планам всегда суждено меняться, – задумчиво ответил командующий, – но ты прав, план у меня имеется…

– Прошу, расскажи о нем, – молодой человек заинтересованно придвинулся ближе. – Я уверен то, что ты задумал, обязательно осуществится. Мой отец не может проиграть, это факт…

– Благодарю тебя, сын, – улыбнулся адмирал Вишневский, ловя на себе восторженный взгляд Мариуша, который никогда не подвергал сомнению авторитет своего родителя. – Ты знаешь расклад, сложившийся в «Тавриде» после прибытия в нее сначала русского императора с резервами, а затем, и нас с Коннором Дэвисом…

– Да, я в курсе, – кивнул молодой человек, показывая рукой на тактическую карту, до отказа заполненную маленькими разноцветными изображениями.

Все просматриваемое сканерами пространство «Тавриды», а также соседствующих с ней «Бессарабии» и «Тарса» буквально кишело: синими точками – обозначающими американские боевые корабли, бело-красными – соответственно польскими, и кроваво-красными – османскими. С другой стороны им противостояли сотни малахитово-зеленых миниатюрных корабликов различной конфигурации, то были русские вымпелы, которые союзникам предстояло из этого сектора выбить и по возможности уничтожить…

– Мы сейчас оказались на острие атаки, – продолжал Вишневский-старший.

– Не устану воздавать хвалу Коннору Дэвису за это, – воскликнул Мариуш.

– Ты решил, что адмирал Дэвис, когда выводил наш 1-ый Коронный космофлот в авангард, руководствовался благородством и справедливостью? – усмехнулся старый флотоводец. – Наивный! Нет, сынок, «Мясник» Дэвис не знает подобных понятий, и если он поставил в передовой отряд, который должен войти в «Тавриду» и схлестнуться с московитами, нас, то это лишь означает, что американец хочет измотать и обескровить противника за чужой счет. Мы для «янки» расходный материал, коего не жалко. А вот когда мы ценой собственных жизней ослабим эскадры императора Константина, вот тогда в дело вступит 1-ый «ударный» космофлот АСР и обожаемый тобой Коннор Дэвис «повесит» себе на электронную планку очередной военно-космический крест. И поверь, о погибших при этом кораблях Речи Посполитой он будет переживать в последнюю очередь…

– Ты так думаешь? – смутился молодой адмирал, знавший Дэвиса и много раз встречавшийся с американским флотоводцем на военных советах.

Адмирал-подпоручик Вишневский впечатленный этими встречами, на которых Коннор Дэвис всегда казался ему похожим на древнеримского полководца, пусть цвет кожи американского командующего и не подходил, но Дэвис был всегда таким безупречным, внимательным к деталям, сконцентрированным и невозмутимым, что им невозможно было не восхищаться. Даже непререкаемый авторитет отца мерк в те минуты, когда Мариуш Вишневский смотрел и внимал словам этого великого американского космофлотоводца…

– Ты еще слишком молод и неопытен, поэтому подвержен влиянию, – вздохнул старик, по-отечески похлопав сына по плечу. – Но я не виню тебя, под обаяние «Мясника» попадают многие…

– Прошу, не называй его «Мясником», – покривился Мариуш. – Это неприлично и к тому же данное прозвище совсем не соответствует реалиям…

– Спроси у русских, ханьцев и криптоарабов, эскадры которых встречали на своем пути 1-ый «ударный» космофлот АСР, – рассмеялся старик Вишневский. – Они ответили бы тебе совершенно другое, если бы остались живы… Но, не будем спорить о Дэвисе, он лишь действует сообразно своему плану, а мы лучше вернемся к нашему…

– Итак, ты говоришь, что американцы специально послали наш флот первым, рассчитывая вытащить каштаны, а точнее захватить «Тавриду» и разбить русских, чужими руками, – подытожил Мариуш, решив, по крайней мере, сделать вид, что доверился отцу в его предположениях и желающий узнать, наконец, что задумал и как хочет действовать его старик в сложившихся обстоятельствах. – Хорошо, допустим. Но, если ты так в этом уверен, то почему мы не можем отказаться от почетного статуса жертвенного агнца, которого готовят на заклание? Мы союзники американцам, а не их рабы… По договору между Сенатом и Сеймом наш космофлот не подчиняется Дэвису и его адмиралам напрямую и «янки» не могут нам, а вернее – тебе приказывать, что делать…