– Но мама не ослепла, – буркнул юноша недовольно и взмахнул рукой. Всё в этом жесте указывало на досаду и раздражение. Но отец продолжил, разглядывая на своей коже появляющиесяи исчезающие змеиные узоры, наподобие чешую, проступающие светящимся неоном. Сын не видел его проявление чего-то незнакомого этому миру, А от остальных это загадочное явление Гарвал успешно скрывал.

Отец вздохнул, оглядывая уютный кабинет и касаясь кончиками пальцев со спрятанными когтями гладкой поверхности стола.

– Я никогда тебе не говорил. Но, думаю, тебе следует знать, что все угзи в давние времена завязывали перед боем глаза. Они слепли. Но, видели телом, духом. И у них не было кристаллов.

– Найди мне угзи, отец, чтобы он научил меня слышать тьму, видеть духом, как они, – Дхавал поднялся и решительно двинулся на выход, ориентируясь на сквозняк.

– Таких больше нет, сын. На нашем Войоре, в этой плоскости Тессеракта истинных угзи не было. Они остались на другом Войоре. Нашим же семейственникам незачем завязывать глаза. Истинным угзи это было нужно как компенсация их слабым телам и невероятной гибкости. Нынешние угзи и без того достаточно могучи. И они не потеряли в скорости и ловкости, когда стали меняться под воздействием неона славного бога Сатталаха.

Юноша на мгновение остановился на пороге, но всё же уверенно шагнул в тёмный коридор, ведь темнота ему не страшна, она всегда с ним. И он не знает, что такое темнота и свет с рождения. Он знает только слова, не имеющие для него значения. Его нога коснулась холодного металла – угзи отца. Массор.

– Тебя проводить, Нилам? – угзи отца всегда называли его вторым именем, а не основным. Они с восхищением говорили, что его глаза белые, как глаза гирдов или псов богов. И крылья его белы, как снег, с серебряными полосами. Но он не понимал, о чём они говорят. Он не знает и этих определений.

– Нет, Массор.

Но угзи не уходил. Дхавал слышал его дыхание – кот волнуется и думает.

– Говори, Массор, – юноша слегка толкнул гиганта в бок. – Я слушаю тебя.

– Я знаю, где есть угзи, способный обучить тебя, – сердцебиение кота ускорилось едва заметно. Он беспокойно оглянулся на кабинет отца.

– И?

– Для этого придётся покинуть эту плоскость на пару лет. Тебе не разрешат общаться с семьёй, пока не завершится обучение. Мастера угзи не отпускают своих учеников, пока полностью не обучат их. А твоё обучение будет очень долгим. Возможно, ты никогда не вернёшься в свою семью.

Дхавал улыбнулся.

– Сделай это, Массор. Найди мне учителя.

Массор шумно вздохнул. Кажется, он уже пожалел, что заговорил с сыном своего семейственника на запретную тему. Но сдавать назад не привык.

– Я сделаю это для тебя, Нилам. Знаю, каково тебе – словно животное, запертое в клетке. Не положено хищному существу жить в неволе.

Дхавал кивнул, поджав губы. Да, именно так он себя и ощущал – зверем в клетке. Он задыхался от бессилия и злобы на себя, что копится в нём годами. Задыхался от удушливой заботы семьи, от сочувствующих эманаций, от попытки его беречь. Он жаждал самостоятельности. И готов был пойти на всё, даже на расставание с семьёй ради глотка свободы.

Угзи проводил худощавого юношу глазами и вздохнул. Генерал убьёт его. Но доложить ему обо всём надо. Иначе, что будет с мальчиком, когда родителей не станет? Дхавал не из тех, кто стерпит опеку. Он весь в своих родителей: упрямый, своевольный, гибкий и опасный, хотя ещё не осознаёт своей силы и потенциала.

Массор вошёл в кабинет и уставился на Джахарвалла, сверля стальными глазами.

– Ты не хочешь отпускать его, Гарвалл.

Его нихмир медленно мерил шагами комнату. Сведённые брови, напряжённые челюсти.

– Да. Я беспокоюсь.

– Лучше побеспокойся о его будущем. Ему нужно научиться видеть. Ты и так отнял его драгоценное время, нянчась с ним. В таком возрасте его уже ни один мастер не согласится обучать.

– И, что ты предлагаешь, Массор? – Джахарвалл, наконец, соизволил повернуться в его сторону.

– Ихелион.

– Глава клана “Пещерный зверь”? Да, ты с ума сошел?! – Джахарвалл посмотрел на него как на сумасшедшего. Его татуированное лицо побелело.

– Как знаешь. Продолжай калечить будущее своего младшего сына и дальше. Я умываю руки, – Массор в ярости ударил кулаком по косяку и вышел.

Если генерал не желает позаботиться о своем сыне, то, как он может вообще о ком-либо заботиться?!

Разозленный угзи врезался в брата и попытался оттолкнуть его.

– Ты чего? – Раккан прижал его за горло к стене и ухмыльнулся, скаля истекающие жидким металлом длинные клыки. – Успокойся, брат.

Массор встопорщил усы и убрал руку Раккана со своей шеи.

– Джахарвалл.

Раккан понимающе кивнул. Они часто не находили общего языка.

– Что опять?

– Он не желает отправлять Нилама на обучение к мастерам, – Массор снова попытался двинуться в западное крыло замка.