– Нет, дорогая. Я уже выписался. Сижу на крылечке в деревне.

– Зачем? Что ты там делаешь?

– Курю. Мне без вас трудно. Ты это понимаешь?

– Снова упрекаешь. Сказала я, и сейчас скажу, не могу, не хочу! Не хочу! У меня здесь работа, студенты. Дочь учиться. Нет, нет, Василий. И еще раз, нет. Я не хочу подвергать опасность. Не обижайся. Я не приеду, пока в стране не наведут порядок. Я боюсь. Боюсь…

И разрыдалась.

Долго я слушал ее всхлип. В конце – концов, видимо, нервы у нее не выдержали, отключилась. И снова эта мучительная тишина установилась в моем родительском дворе. Жалко бурьянов, я все их в прошлый раз скосил. Поэтому, шальной ласковый ветерок, вольно бьется об забор.

«Господи,– шепчу я, проведя рукою по растерянному своему потному лицу. – Дай мне силы и знание, чтобы я очередной раз не совершил что-то непредсказуемое?»

Но душа моя молчит. Не желает со мною общаться, и даже, Мария – Стюарт, которая, когда я мучился, искала эту истину, забегала в мою душу, а оттуда нудно, требовательно кричала на меня.

«Вася, Васенька. Откуда это твое золото?»

Она молчит, не мучает меня своими расспросами. Видимо, и она, наконец, тоже обрела свое успокоение. Когда ее мать, теперь и моя, нашла вновь то равновесие, которая делает нас разумными. Видимо, она оттуда, в небесах увидела нас двоих счастливых, наконец, обретших настоящее счастье.

«Мама, мама», – шепчу я, от нахлынувшей меня вспоминания, и, вздыхая, оттираю со злостью с глаз выкатившиеся слезы.

Конец ознакомительного фрагмента.