• Желая деликатно отучить меня от некрасивых привычек, отец, заметив, что я ковыряю в носу, бросал короткое: «Доченька, не сори!» Я смеялась и прекращала делать это.

• Мы с мамой любили громогласно общаться друг с другом. Скажем, я нахожусь в дальней комнате, а мама в это время на кухне. Я что-нибудь ей кричу через всю квартиру. Она мне тут же на такой же громкости отвечает. Папе, наверное, это не очень нравилось. Он говорил маме: «Нина, ты ей по телефону позвони». И обращался ко мне: «Доченька, возьми трубку, тебе мама звонит». Или он нас обеих спрашивал: «Это что – разговор на Волге?» А до этого мы читали историю о работе волжской переправы в конце позапрошлого века, когда два переправщика громко общались друг с другом, находясь при этом на разных берегах Волги. Мы снова улыбались и уменьшали громкость своих голосов.

• Дети часто небрежны в обращении с разными домашними предметами. После детских рук в доме всё порой ломается и портится. К примеру, как деликатно сказать ребёнку, чтобы он аккуратно дёргал за рычажок смывного бачка в туалете? А ведь напоминать ребёнку об этом приходится. Когда я направлялась в туалет, отец делал это так: «Осторожно там, не изнашивай слишком сильно оборудование!» Или так: «Осторожно с оборудованием! Оно же изнашивается!» И я снова улыбалась.

• Мамы имеют обыкновение излишне волноваться за детей, явно преувеличивая грозящие им опасности. Если моя мама на любое моё чиханье тут же с тревогой в голосе спрашивала: «Ты что заболела? Ты чихаешь, простыла, наверное». Папа ей обычно отвечал: «Нина, она ещё дышит и пукает». И мы все дружно смеялись, забыв о болезнях.

• Бывало, сижу в своей комнате, делаю уроки, и вдруг мне что-то понадобилось. Я кричу: «Мам, иди сюда!» Отец тут же отзывается: «Бегу, доченька!» Я смеюсь, поднимаюсь со своего места и сама иду к маме, чтобы улыбнуться вместе с ней.

• Когда мама приходила с работы домой, между нами часто звучал один и тот же повторяющийся диалог, в конце которого мы все улыбались. Вот он:

Мама: Дочь, ты выучила уроки?

Папа: Нина, не приставай к ребёнку. Наша дочь и так всё знает!

Мама: С чего это ты взял?

Папа: Так директор её школы нам недавно звонил по телефону и сказал мне об этом.

Не знаю, почему, но мне всегда на этом месте делалось смешно.

• Или такая незатейливая шутка. Голос у мамы был громкий, интонация выразительная, речь убедительная. Так, видимо, сказывалась на ней многолетняя педагогическая работа. Мама, бывало, как начнёт что-нибудь объяснять или рассказывать, то говорит и говорит. Слово вставить невозможно. А я пытаюсь. Вставляю в мамину речь фразы, типа: «Но, послушай…», или «Да не так всё было…», или какие-то ещё. А отец тут же отзывается хорошо всем нам известной фразой: «Молчи, доченька, мама доклад делает!» И мы все улыбаемся. А мама говорит: «Неужели я опять как на педсовете перед вами выступаю?!»

• Отец не был особым умельцем. Когда надо было в доме что-то починить, прибить или что-то куда-то повесить, это вызывало у него сложности. Но, ни грамма не комплексуя по этому поводу, в преддверье какой-либо домашней работы он всегда говорил, намекая на юмористическое произведение Джерома К. Джерома «Трое в лодке, не считая собаки»: «Ну что ж, будем разыгрывать сценку «Дядюшка Поджер вешает картину»! Вперёд, и с песней!» Как известно, этот персонаж книги, вешая одну картину, умудрялся привлечь себе в помощники всех домочадцев, но в итоге картина всё-таки падала со стены. Да уж, папа обладал умением посмеяться над собой.

• Когда же какая-либо работа по дому заспорилась, и мы все вместе дружно работали, то мой отец торжественно провозглашал: «Работун напал. Спасибо тебе, товарищ Работун!» И мы продолжали трудиться, улыбаясь.

• Даже замечания папа умудрялся делать не обидно, с юмором. У меня с детства сложилась привычка ходить по всей квартире с чашками чая или кофе. Бывало, налью себе чашечку любимого напитка и ухожу в спальню, чтобы там его выпить. Потом через некоторое время оставлю чашку там, где пила чай или кофе, и, забыв об этом, снова иду на кухню, делаю себе новую порцию горячего, даже можно сказать, горячительного, напитка и иду, скажем к телевизору. Честно сказать, так я поступала довольно часто. А отец всегда ходил по квартире за мной и собирал оставленные мною в разных местах чашки. Точно также я поступала и с яблоками. Съем яблоко и положу огрызок там, где в этот момент нахожусь. Папа, собирая за мной чашки и огрызки яблок, никогда не упрекал меня в этом. Он говорил, как бы ко мне вовсе и не обращаясь: «Доченька чай попила. Пойду чашку помою!» Или: «Доченька яблоки поела. Пойду огрызки соберу!» Он говорил это с такой юморной интонацией, что я смеялась, вскакивала и бежала всё это делать сама.

• А когда я что-то разбивала, нечаянно уронив на пол, то отец говорил: «Бей, доченька, посуду! Ещё купим!» И вместо расстройства я снова улыбалась.

• Перед любым моим экзаменом, зачётом или контрольной, папа неизменно напоминал мне: «Доченька, не забудь взять с собой все шпаргалки!» Позже, когда я уже выходила из дома, он кричал мне вдогонку: «Аля, все шпоры взяла? А то я подвезу! В каком ты кабинете экзамен сдавать (контрольную писать) будешь?» И я выходила из дома с улыбкой на лице.