— Пошел ты! — сопли и слезы размазываются по его красному лицу.

Я приседаю на корточки рядом с ним, отбрасывая от себя его бесполезную ногу.

— Ты умрешь сегодня ночью. Решай сам, будет это быстро или медленно.

Он хватается за кровать в тщетной попытке оторвать от пола парализованную нижнюю часть тела.

— Они знают, что мы здесь. Они придут за ней.

— Ты не знаешь, кто я, не так ли? — мои пальцы вдавливаются во впадины мокрых щек, когда сжимаю лицо, чтобы он посмотрел на меня. Одна его рука выпутывается, чтобы вцепиться в мою, но я отбрасываю ее.

— Меня зовут Николай Петров.

Вот оно. Бледнеющие щеки, закатывание глаз, учащенное дыхание, когда он пытается оттолкнуться от меня.

— Нет! Пожалуйста! Я буду говорить! — высокий, надтреснутый голос мог принадлежать подростку.

— Конечно, будешь, — мне надоело быть в согнутом положении. Колени уже не такие гибкие, как раньше, несмотря на регулярные тренировки в спортзале. — Пойдем, устроим тебя поудобнее.

Схватив его сзади за майку, поднимаю на кровать. Кровь растекается по одеялу, когда я тяну его так, чтобы он оказался в центре.

— П-пожалуйста! Я не знаю имени! Карлос знает, он был снаружи. Ты убил его? Конечно, ты убил его. Пожалуйста! Клянусь, я не знаю! — его руки опускаются на испачканное одеяло, и ему удается придвинуться на сантиметр ближе к изголовью кровати.

— Ты много говоришь, ничего не говоря. Давай начнем с того, что ты знаешь. Кто ты? — провожу кончиком ножа под его майкой пропитанной кровью, до пика на животе, а затем разрезаю ее.

— Дж-Джонни Митчелл, — глаза широко раскрыты, следят за движением ножа.

Этот жалкий трус пытался изнасиловать мою девушку.

Мою.

Гнев поднимается во мне, и я провожу длинный разрез по дрожащему животу чуть выше пояса. Кипящая кровь вырывается из раны, а его крик пронзает уши. Я запихиваю тряпку в открытый рот. Он откидывается на подушки, руки тщетно пытаются удержать выпадающие из раны розовые клубки его кишок.

— Скажи мне, Джонни Митчелл. На кого ты работаешь?

Тонкий нейлоновый шнур легко выскальзывает из моего кармана, и я вытягиваю его, чтобы найти середину. Одним движением ножа я разрезаю его на две равные части.

Его подбородок касается груди, когда окровавленная рука тянется вверх и вытаскивает тряпку изо рта.

— Я же говорил тебе, Карлос знал. Он всегда был тем, кто с ним разговаривал.

— Хм. Джонни. Мне кажется, ты не очень честен со мной. Такой яркий показушник, как ты? Держался в тени? — подхожу к краю кровати и плотно обвязываю конец одной из веревок вокруг металлической опоры у пола.

Посмотрим. Похоже, длина примерно три фута.

Быстрым узлом я привязываю его скользкую правую руку к веревке, чтобы она затянулась вокруг запястья, растягивая живот и позволяя еще большему количеству органов вывалиться из рассеченной плоти.

— Нет, нет, нет… — его голова мотается из стороны в сторону, когда он пытается удержать кишечник левой рукой. — Пожалуйста! Он разговаривал с Карлосом!

Я снова засовываю тряпку в его рот, когда он начинает визжать. Вокруг него на матрасе собирается застывающая лужа крови, дрожа в такт прерывистому дыханию.

Медленным, размеренным движением я обвязываю его свободное запястье второй веревкой и притягиваю к верхнему углу кровати, чтобы он был растянутым и обездвиженным.

Растягивание его тела открывает глубокую рану на животе, позволяя еще большему количеству внутренностей вывалиться на кровать, образуя блестящую груду.

— Я дам тебе еще один шанс, — быстрым движением отрезаю кусок от зловонных серых штор и привязываю к веревке, закрепленной на неработающем потолочном вентиляторе.

Горячие, влажные внутренности пульсируют на моей ладони, когда я отделяю кусочек от остальной массы. Освободив их от полупрозрачной мембраны, которая безуспешно пытается удержать его кишки, я вытягиваю их достаточно, чтобы перекинуть через одну из лопастей вентилятора над нами.

Я вынимаю тряпку у него изо рта.

— Тебе есть что сказать?

— Нет! Пожалуйста! Черт возьми! Нет! — голова мотается из стороны в сторону. Пот заливает его заплаканные глаза.

— Ну что ж, — дергаю за шнур от потолочного вентилятора, я чувствую, как он щелкает включаясь. — Все, что мне нужно сделать, это отпустить, и лопасти начнут вращаться вместе с тобой.

Его глаза широко раскрываются.

— Ты гребаное чудовище! Юрий! Юрий — тот, кто нанял нас! Он сказал, что если у него будет девушка, то Антону не нужно будет заключать сделку с Петром.