Перестаю что-то понимать, кроме того, что нам нужно поговорить. Серьезно. Но не ругаться по телефону, тем более при мальчиках, которые прыгают вокруг меня и спрашивают, когда мы поедем в зоопарк. Я решила сходить с ними туда, раз уж выделила себе выходной.

– Борь, мне одной это кажется странным? В любом случае выяснять отношения по телефону я не собираюсь.

– Хорошо. Тогда до вечера, - бросает он коротко и отключается.

До вечера так до вечера. Сейчас у нас с мальчиками планы. Даже узнав о том, что за нами присматривают, отменять договоренности с "Баярдом" пока не буду. Они своих людей обещали прислать через пару часов.

Едем в зоопарк на такси. Там классно. Мы ходим по территории, сыновья с восторгом рассматривают животных. Ко мне, когда я наблюдаю за Артуром и Пашей, возвращается беззаботность. И я им завидую. Здорово быть такими, как они - счастливыми, просто от того, что протянул кролику морковку, а он ее откусил. Я уже так не могу. И это плохо.

Как всегда, когда я с сыновьями, время летит незаметно. Домой мы возвращаемся поздно. Охранники уже начали работать, о чем мне отчитались. По договоренности перед дверью в квартиру установят видеонаблюдение, и при выходе на улицу меня и мальчиков будут сопровождать, не обнаруживая присутствия. Думаю, этого должно быть достаточно. В самой квартире делать посторонним мужикам нечего. Я не верю, что дойдет до нападения на квартиру.

А возможно, это просто отголоски пережитого в прошлом страха. И мать Бориса действительно хочет просто поговорить.

Тем не менее по мере того, как время идет, а Харламов не приезжает, моя нервозность возрастает. Мальчишки, набегавшись, спать укладываются рано. Я же включаю телевизор на кухне и готовлю ужин. Дети едят более простую еду и осторожно относятся ко всяким новшествам. Ставлю в духовку жаркое из индейки, отвариваю рис, готовлю салат из капусты, моркови, зелени и лимонного сока.

Жаркое готовится долго, но тем не менее оно уже на столе, а Бориса все нет. Звонить ему не хочу. Мы не в тех отношениях, чтобы я навязывалась. На часах десять вечера, поэтому сажусь ужинать. В компании с телевизором.

Я уже и поужинала, и перещелкала неизвестное количество каналов, с каждой минутой раздражаясь все сильнее. Я, что, ему декабристка? Ждать его до посинения. Если придет, сам себе еду наложит. Не маленький.

Только потянулась за пультом от телевизора, как услышала:

– Не спишь?
– Борис останавливается в дверном проеме.

В квартире полумрак, лица его не видно.

– Нет, жду тебя.

– Поругаться хочешь?
– голос уставший.

– Хочу задать вопросы, которые имеют ко мне и детям непосредственное отношение. Я вернулась всего ничего, а ты обосновался в моей жизни уже со всей родней...

– Значит, все-тки поругаться, - делает он отчасти справедливый вывод.

– Где ты был? Почему так долго?
– не выдерживаю.

В конце концов он сам всего этого хотел. Не знаю, как другие девушки, а я не готова изображать из себя удобный стул, который стоит в углу и никому не мешает до той поры, пока на него не будет необходимости присесть.

– На работе, Алис. Я же говорил утром. На работе. У отца большая компания. Я в ее деятельности новый человек. Соответственно, и времени, и сил потребуется много, чтобы научится ей управлять.

– Зачем она тебе вообще? У тебя же свой бизнес...

Да что со мной такое? Сама себя узнаю...

– Извини, это не мое дело, - стараюсь исправить ситуацию.

Понятно, что он не будет сидеть возле меня круглосуточно.

Борис стягивает галстук, пиджак, сбрасывает их на кресло и опускается рядом со мной на диван.

– Алис... говорит, не торопясь, закидывая руку на спинку дивана. За моей головой, - А вот теперь спокойно мне скажи, что случилось.

– Мама твоя приходила. Хотела поговорить. Но я... ее не пустила. не знаю, что от нее ждать. И...
– получается сумбурно.

– И как только она ушла, ты побежала нанимать охрану, - делает он вывод за меня.

– Да, - отвечаю твердо. Пусть говорит, что хочет, но причин доверять его семье у меня нет.

– Я уже подумал, что о вашей безопасности должен кто-то заботится, поэтому и приставил толковых людей из службы безопасности моих клубов.

От этих слов внутри все леденеет. Хотя, наверное, должно быть наоборот. Он попытался позаботиться. Правда, не поставив меня в известность. Но с другой стороны, это значит, что он сам не знает, чего ждать от собственных родителей.

– Они могут навредить мальчикам?
– задаю самый важный вопрос.

Борис утыкается лбом в мое плечо.

– Не знаю. Вряд ли. Но и пять лет назад я предположить не мог, что отец сможет такое сделать.

– Что будет с нами, Борь?
– в мой голос прорывается против воли паника.