Ведьмак указал ятаганом на меня и на "поле" слева, его губы растянулись в оскале и он что-то прокричал в ответ. Слов я не знал, но смысл понял чётко, мол, чего истеришь? Вон, как хорошо сам справился. Я сплюнул в сердцах, бубня любимые маты. Он же забыв про меня, начал раздавать команды. А я смотрел расширяющимися от ужаса глазами на то, что творилось за его спиной, между двумя домами.

Дверь хлева отсутствовала, как и несколько досок по обе стороны входа. И из этого тёмного зёва выходил Царь погоста — высокий, в каком-то балахоне из мешковины, с огромным то ли серпом, то ли мечом в костистой руке. Лицо его скрывал глубокий капюшон, а свободной рукой он держал за гриву, мать его, зомбо-коня с горами бугрящихся мышц, акульей пастью и краснющими буркалами.

Я утёрся рукавом куртки, размазывая по лицу кровь и землю.

Фигура в балахоне, в одно движение, вскочила на адского скакуна и взмахнула своим серпом. Из второго дома, из под земли между домами и хлевом — восставали мертвяки. Много. А на крышах строений вставали в полный рост упыри — я насчитал четверых.

«Нам п****ц», — спокойно заключила интуиция.

С момента, как мы увидели вооружённых мертвяков, прошло чуть больше минуты, а в моей голове уже шумело, мышцы звенели и онемело левое плечо. Но битва, видимо, только начиналась.

Баходир быстро выкрикнул три рубленные фразы. Руслан, с заострённым обломком своей булавы и большим ножом в руках, побежал к нам. Колдун медленно пятился сюда же, "сея" багровые капли тумана вокруг себя. Жрец устремился к основной группе и, вместе с ведьмаком, стихийником и двумя кметами, сиганул в ближайший дом. А орда нежити — спереди, справа, сзади и несколько големов слева — двинулась на нас. Видимо, снова заработал колдовской кровавый "магнит".

«Да они совсем...?», — додумать я не успел — с крыши дома, куда забежали ведьмак и компания, прыгнул упырь. Прямо на меня. Твою...

Мне показалось, я отклонился быстро — всё же, острия когтей чуть задели щёку. Упав на землю, я сразу начал подниматься, выставив перед собой нож и изображая на ладони второй руки «Крепость», но упырю было не до меня. — Руслан уже отсёк ему одну лапу по локоть и сейчас всаживал кол в морду. Я прыгнул и ударил ножом в спину упыря, а затем развеял рванувшего духа.

Истошный вопль сзади. — Колдун упирается своей рогатиной в насаженного на неё одержимого, но второй — всадил ему когти в бок. Антон вгоняет стальной нож упырю в шею и замахивается деревянным, но тот отшвыривает ведуна свободной рукой.

Я уже бежал к ним, но меня опередил кмет, который вихрем прошёлся вокруг колдуна, снося одному упырю голову, а того, что дёргался на копье, почти располовинив по диагонали. Я бросился к недобитку, видя, что Антон ползёт на четвереньках к обезглавленному.

«С**а, где четвёртый?».

Захлёбываясь воздухом, я шарил глазами вокруг. — Маша, бледная и шатающаяся, бормотала наговор, в нескольких метрах перед ней — живые побеги разрывали и скручивали остатки големов слева. Справа — толпа мертвяков была уже метрах в двадцати. Спереди — толпа не меньше и на таком же расстоянии.

«А ещё сзади есть, не хочу смотреть...».

Колдун на коленях что-то там колдовал над своим боком. Кмет перед ним — крутил головой, не зная от кого сначала отбиваться.

— Илья! Дай время!!! — крикнул Антон.

Никаких мыслей в голове. Раньше, чем мозг воспринял, руки начали сплетать Вязи. — «Изгиб»-«Место» трижды сорвалась с моих ладоней, превращая ряды нежити в кегли для боулинга. Последним досталось големам, заходящим с тыла.

— Ко мне!!! — проревел Антон.

Вновь на рефлексах, я схватил Машу и потащил её к ведуну, видя как кмет волочит за шиворот колдуна. Антон бросил на землю дощечку, как тогда на нашей охоте, дождался нас и сразу наступил на изделие, ломая его. Вокруг взвилось ревущее пламя. Мы стояли в центре огненного круга, метров семи в диаметре. Пламя почему-то не обжигало нас. Зато големов...

Дальше я помню плохо — картинками. Мы бились. Может быть пару минут, а возможно пару столетий. Горящие големы изредка прорывались в круг, под нож кмета. Но, в основном, мы били их на расстоянии. Маша лежала в отключке. Колдун орудовал своим копьём и швырял, сквозь огонь, камешки, которые притягивались к големам и взрывались, отрывая им конечности и куски тел. Антон что-то шептал над камнем духа, который он вырезал из упыря. Я изображал доли, пространство вокруг сходило с ума, я терял связь с реальностью. Потом огонь стал затухать. Вроде, Антон призвал чёрный вихрь. Кмет метался вдоль линии огня. Колдун лежал рядом с Машей, в центре круга. Между домами, группа ведьмака билась с Хозяином кладбища. По-моему, основную роль там играл жрец. Кажется, я снова сплёл тройную Вязь, а потом, сквозь "вату в ушах", слышал рядом крик ведьмака.

И темнота.

В себя я пришёл мгновенно, резко открыв глаза и увидев безоблачную лазурь неба и солнце — почти в зените. Получается, был в отключке часа четыре. Я лежал на утрамбованной земле, кто-то подложил мне под голову свёрнутый в рулон баул. Чувствовал я себя относительно неплохо, поэтому сразу поднялся и огляделся вокруг себя. У стены правого дома, я увидел весь отряд — рядом со мной сидел жрец и что-то писал в свою книгу, у стены полулежал бледный колдун, торс которого бинтовала Маша, здесь же спал Руслан, а Антон поил зельем Феруза, который был, видимо, сильно ранен, но в сознании. Мурад лежал рядом, не мигая глядя в небо. Все были вымазаны в земле, имели царапины, рассечения и гематомы. Но явных увечий и предсмертных хрипов не наблюдалось.