Шрифт:
Взглядом упираюсь ему куда-то в область широкой шеи, на которой вижу крупный кадык. Внезапно сильные теплые пальцы опускаются мне на подбородок и давят так, что я вынужденно приподнимаю голову и встречаюсь с шейхом взглядом…
А Аяз… он рассматривает меня, в глаза мои смотрит напуганные, у меня даже ресницы трепещут и оцепенение не отпускает…
– Джамиля… – выдает своим бархатным голосом, – красивая…
Вряд ли шейх не знает имени своей невесты, но… он называет меня другим, будто имя дает…
Секундное промедление – и абайю молниеносным движением вырывают из моих слабых пальцев, и я лишаюсь своей защиты, лишаюсь возможности прикрыть себя…
Шейх же неотрывно смотрит мне в глаза, не спешит рассмотреть то, что сам открыл для своего взгляда.
Молча дает понять, что его слова – это прямое указание к действию, приказ, который должен быть исполнен…
Рука, что все еще лежит на моем подбородке и не дает отвести взгляд, будто оживает и скользит вверх, к щеке, ощущаю прикосновение большого пальца к скуле, ласку, которая проходит электрическим током по моему телу, ударяет в позвоночник и заставляет мурашки рассыпаться по коже…
Все происходит молча, слышно разве что мое громкое прерывистое дыхание…
Его твердый, чуть шершавый палец продолжает ласкать мою кожу, пока шейх с задумчивостью смотрит мне в лицо, а до меня доходит, что он слезы мои утирает.
Затем его мокрый палец скользит к моим губам, очерчивает контур, размазывая соль слез. Я случайно касаюсь кончиком языка твердости его пальца и сразу же ощущаю вкус его кожи, вздрагиваю, будто еще один импульс получаю, и шейх слегка наклоняется ко мне, уголки твердых губ слегка приподнимаются, будто хищник готов улыбнуться, улавливая мою реакцию на него…
Его рука вновь оживает, скользит к моим волосам, чуть отводя в сторону, приоткрывая ушко, к которому мужчина наклоняется, и меня обдает жаром, когда произносит непоколебимо:
– Свадьба завтра, Джамиля…
Глава 6
Я от этой фразы чуть не падаю. Но не успеваю хоть что-то сказать, шейх разворачивается ко мне спиной и выходит из кабинета, оставляя после себя ощущение гнетущей опасности.
Я еще пару мгновений смотрю в одну точку и только спустя один глубокий вдох наконец прихожу в себя и быстро подхватываю абайю. Одеваюсь молниеносно, боясь нового вторжения, но, когда открывается дверь, в кабинет входит только врач. Она улыбается мне как ни в чем не бывало и протягивает документы, которые я забираю.
– Всего хорошего, госпожа Каролина, – летит мне вслед, когда я покидаю кабинет.
Сил на то, чтобы ответить женщине, у меня нет. Я понимаю, что она ни в чем не виновата, что лишь выполнила приказ шейха, но на душе горько. Охранник встречает меня, стоит только оказаться за порогом кабинета, вновь молча провожает к машине, и процедура повторяется, а я… я сижу в салоне и невидящим взглядом смотрю в окно.
Меня знобит и бросает в жар. Встреча с шейхом была более чем запоминающейся, а еще страшной… страшной, потому что я обманывала мужчину, и вскройся эта афера, наказание будет куда хуже, чем то, что грозит опороченной невесте…
Наконец автомобиль останавливается, я выбираюсь из него, иду к дому, молча открываю дверь и, не обращая внимания ни на кого, поднимаюсь по лестнице. Везет, что было не заперто и на глаза никто не попался. Вероятно, отец с матерью еще не вернулись из ювелирного, Фатима, видимо, также чем-то занята, и Айши не видно…
Это все проскальзывает мельком в сознании, потому что сейчас я морально так разбита, что притворяться бы просто не смогла.
Распахиваю дверь нашей спальни, избавляюсь от головного покрывала, и сразу же ко мне подбегает Каролина.
– Ну что? Как прошло?! – спрашивает нетерпеливо и в глаза мои заглядывает. – Мелина, не молчи… что врач сказал?!
Запоздало понимаю: Каролина не знает, что я… что Аяз вошел в кабинет и я оказалась перед ним абсолютно обнаженной…
Конечно, откуда ей знать?
От воспоминаний о его горячем прикосновении, о том, что произошло, мне так плохо, что я просто прохожу мимо сестры и валюсь на кровать, укрываюсь покрывалом.
Мне холодно становится…
– Сестра, не пугай! Не молчи! Что врач сказал?!
– Невеста шейха девственна, – повторяю сухими губами.
– Слава Всевышнему, – рядом плюхается Каролина, – ты напугала меня, Мел, я уже страшное подумала… но, правда, тогда бы ты так спокойно не вернулась домой…
Мне так морально плохо, что я не придаю последней фразе Каролины значения, лишь прикрываю веки и молча плачу, потому что эта встреча… она всколыхнула все у меня в груди и… мне просто страшно! Страшно врать и притворяться сестрой…
В детстве это была лишь шалость, а сейчас… сейчас контекст совсем иной, и мне морально плохо от того, что произошло.