Шрифт:
На мгновение подвисаю. Прищуриваюсь. Смотрю в лицо девушки, которая явно в секунде от обморока. Я могу вытягивать правду. Знаю, как это делать. Знаю все болевые точки на теле человека.
Это работает в обе стороны. Я могу доставить как самую страшную агонию и боль, так и наивысшее наслаждение, ударяя по этим нервным окончаниям. Мне не составит труда отдать эту девку структуре, которая выявляет предателей и шпионов… но…
Я не воюю с женщинами. Не ломаю заведомо слабых, а передо мной что-то среднее между боязливой девчонкой и обманщицей…
Что-то двоякое. Чувство. Ощущение. Чутье. Ну и мне не сложно сложить два и два…
Я ведь смотрел досье. И память у меня отменная. Прочитав один раз – я могу практически наизусть пересказать все, что было в документе.
А там был пункт. Каролина аль Алмас не единственный ребенок Мустафы аль Алмаса…
Кое – что в голове щелкает и я не знаю мне сейчас хохотать, или буквально в бешенстве сметать все на своем пути…
Потому что кажется две девчонки провернули аферу века… обвели вокруг пальца мою службу безопасности, да чего уж там.
Самого правящего шейха накололи!
Можно, конечно, посмеяться… но… ответственность с провинившихся это не снимает.
– Хорошо. Каролина аль Алмас. В этом ты не лжешь.
На слова правды я киваю и решаю задать вопрос иначе, лишаю лицемерку малейшего шанса на то, чтобы отвертеться, когда выдаю, с нажимом и девчонка вздрагивает:
– Тогда расскажи мне кто именно был в моей спальне в день бракосочетания! Кто стал женой на супружеском ложе?! Потому что это была не ты!
Глава 32
Мелина
Сердце бьется в груди с перебоями. Я за секунды успеваю прокрутить всю свою жизнь перед глазами… Говорят такое перед смертью бывает, когда последний вдох делаешь и выдох…
И вот я теперь, как погибающий вижу кадры… события… людей… маму… сестру… отца… детство… смех свой слышу и ощущаю, как отец меня на руки берет, как кружит, а я радостно гогочу…
Слезы катятся по щекам, когда перед мысленным взоров возникает лицо… лицо мужчины, который украл у меня сердце, взял мою девичью честь и сделал своей…
Больно на душе становится, потому что мне кажется, что портрет Аяза я могу воспроизвести по памяти с точностью до черточек…
– Джамиля…
Будто его голос слышу и меня в дрожь бросает, но это… не страх… вернее не только страх… даже воспоминания заставляют по коже проскальзывать электрические импульсы…
Страсть. Желание. Это все я испытала с мужчиной, который для меня под запретом. Я должна была стереть его из своей памяти.
Сжечь все воспоминания…
О нем не должно было остаться ни весточки. Ни крохотного воспоминания. Я должна была уничтожить все, чтобы жить дальше, вернее, чтобы научиться существовать, потому что там… в своем прошлом, я сгорела подобно мотыльку, который прикоснулся к опасному и убийственному источнику света…
Оттягивать реальность больше нет сил и до сознания наконец доходит именно то, что я вижу…
Две полоски…
Тест показывает две полоски…
Мне кажется, что я из-за слез вижу то, чего нет, отмаргиваюсь, кажется, что сейчас морок исчезнет, но… этого не происходит.
Меня взгляд не подводит. На мне оптические линзы, а я… плачу в них… дуреха…
Хотя это уже не важно…
Вновь пытаюсь привести чувства и эмоции в порядок и первое, что делаю на автомате – протираю пальцем окошко теста, как будто я могу стереть то, что видят глаза, как если бы там ручкой случайную линию провели, но… вторая полосочка никуда не девается, она тут и сознание взрывается от понимания, что я…
– Я беременна?!
Вылетает вопросом из дрожащих губ.
Не знаю что именно со мной происходит, но я начинаю рыдать. Возможно, выходит скопившееся напряжение…
Я никак не могу отойти от того, что со мной произошло…
Просто никак…
– Беременна…
Вновь повторяю. Пытаюсь осознать степень ужаса, который прямо сейчас происходит.
В мозгу не укладывается факт того, что я беременна от Аяза…
От мужа моей сестры…
Резко открываю кран и умываю лицо, пытаюсь как-то переварить эту информацию…
Я даже не хочу знать, думать о том, что будет, если вдруг информация всплывет…
Вскидываю глаза и смотрю в зеркало, разглядываю свое отражение, глаза красные… снимаю линзы…
Пытаюсь свои рыдание подавить и тщательно заметаю “следы”.
Прямо сейчас я не готова думать о том, что произошло и уж тем более рассказывать обо всем этом матери, а если она найдет упаковку от теста – объяснений не избежать.
А что я могу ей сказать?!
Что?!
Ведь мама не глупа, может сопоставить факты и тогда… что мне приедятся говорить тогда?!