У входа в офис я стала прикидывать, куда мне пристроить стаканчики, чтобы открыть дверь. В итоге глухо постучала локтем. Услышала смех, и через минуту мне открыл Марич с улыбкой на лице. Заподозрив, что мужчины и правда решили обменяться опытом, я аккуратно подошла к своему столу и поставила на него кофе.

– Угощайтесь, – великодушно предложила я.

Забелин поднялся со своего места и, взяв со стола один из стаканчиков, приподнял его так, будто собирался произнести тост.

– Спасибо. Кто бы то ни был, уверен, вам удастся его вычислить.

Затем Валерка покинул офис, даже не обернувшись. А я вновь попыталась рассмотреть в его последней фразе тайный смысл. «Кто бы то ни был, даже если это твой отец, милая», – прозвучало в моей голове голосом бывшего. Я не заметила, как вслух чертыхнулась. Марич вопросительно на меня посмотрел.

– Дурное предчувствие, – призналась я, не уточняя какое.

– Что ж, не будем терять ни минуты. – Владан поднялся с места и распахнул передо мной дверь, предлагая последовать за ним. Я с тоской посмотрела на два нетронутых стаканчика с кофе и вышла на улицу.

Мы запрыгнули в машину Серба, и он резко нажал на газ. Свернул в ближайший переулок, оттуда в темную подворотню справа. Двор оказался сквозным, и вскоре мы были на параллельной улице. У ближайшего перекрестка я успела заметить машину Забелина. Он ехал не спеша, объезжая колдобины и ямы, коих на дорогах этого неблагополучного района было великое множество, ибо не только обычные граждане – власть имущие сюда тоже старались носа не совать.

«Мерседес» повернул направо, тонированная старенькая иномарка последовала за ним. Марич не торопился, держал дистанцию, а я помалкивала, стараясь подмечать детали. Не без труда я сумела разглядеть марку едущей за Валеркой машины: «Опель». Вскоре иномарка исчезла из поля зрения.

До выезда из Ямы оставалось метров сто, когда из-за поворота на фантастической скорости и с оглушительным визгом вылетел тот самый тонированный «Опель». Марич выругался, затормозил и, бросив: «Сиди здесь», вышел из машины и помчался вперед.

Я разглядела, что из старенькой иномарки, одновременно распахнув двери, словно в кино про бандитов, вышли четверо и направились в сторону водительской двери «Мерседеса». Я принялась вертеть головой и, не увидев Марича, запаниковала. Дорога, как назло, пустовала, и позвать кого-нибудь на помощь возможным не представлялось.

Первым порывом было выпрыгнуть из машины и пуститься вслед за Владаном. Но все-таки здравый смысл подал робкий голос, и я, не выходя из машины, перепрыгнула на водительское сиденье. Впереди началась настоящая заваруха. Я не понимала, что происходит, но с ужасом отметила, что дверь со стороны Забелина распахнута настежь.

Я неспешно проехала вперед и, остановив машину на обочине в нескольких метрах от «Мерседеса», опустила стекло. Теперь я могла не только разглядеть, что происходит, но и услышать.

– Честное слово, Серб, – каялся один из незнакомцев.

Он стоял, смешно подняв руки ладонями вверх. Двое его товарищей пятились к «Опелю», еще один силился подняться с земли и обеими руками держался за левый бок, будто боялся, что оттуда что-то выскочит или выльется. Я испугалась, не было ли стрельбы, хотя ничего похожего не слышала.

– Мы не знали, – продолжал парень, покаянно опустив голову в черной бейсболке.

– У меня в детстве было правило, – спокойно поучал Марич, – не знаю – не ем. Если я видел незнакомую мне еду, которую раньше пробовать не доводилось, я предпочитал воздерживаться. Сечешь?

– Да, – поспешно ответил парень.

Он, судя по всему, был в этой компании за главного. Я посмотрела в сторону «Мерседеса» и с облегчением отметила, что Забелин стоит возле водительской двери, держась за стойку.

– Ну и какой вывод? – вопрошал Серб.

– Если мы не знаем, к кому приехал человек, мы его не едим.

– Почти, – кивнул Марич и неопределенно махнул рукой.

Более точное толкование его слов он от этой компашки вряд ли ожидал услышать.

Все четверо молниеносно запрыгнули в машину и в сопровождении визга резины исчезли из поля нашего зрения. Через несколько минут на улице наметилось движение. Женщина вышла со двора, по дороге проехали друг за другом две машины. Я быстро сообразила, что попытка нападения на Забелина, вероятно, была спланировала. Эти четверо на несколько минут парализовали жизнь улицы.

– Что это было? – поинтересовалась я.

– Слабоумие и отвага, – ответил Марич. – Распространенный в Яме недуг.

Я пыталась понять, что только что произошло: мы успешно закончили расследование, не успев начать, или местная шпана решила, что прихрамывающий владелец новенького «Мерседеса» – отличный повод поживиться? Тут же я вспомнила мальчишек, которые с восхищением разглядывали диски, когда я несла кофе. Надо было все-таки их окликнуть.

– Они что, хотели отобрать тачку? – испуганно спросила я, с ужасом представив, какая участь была в этом случае уготована Забелину.