– Вы все хуже ледяных червей! – продолжал капитан обвинительную речь. – Даже эти твари доползли бы раньше! Я – великий воин, гордый сын Фрозии, должен командовать кучкой полярных баранов! Если бы вы знали, как сильно мне хочется, чтобы вы тут позамерзали насмерть… У-ух! Тогда бы мне выдали под начало настоящих фрозианцев!

На самом деле отряд уже действительно был близок к тому, чтобы погибнуть от обморожения. Пусть фрозианцы с пеленок жили в постоянном холоде, даже у их закаленных тел имелся свой предел. И этот предел они только что перешагнули.

Первым сдался Ойсвинд. С каждой секундой он начинал дергаться все сильнее, стряхивая комья снега, едва не покрывшие его с головой. Из его рта вырвался неразборчивый хрип, который потонул в звуке стучащих друг о друга зубов.

– Капитан! – произнес Асманд, безуспешно пытаясь побороть дрожь. – Ойсвинд закончил очищение. Отпустите его.

– Пусть он сам мне об этом скажет, – сурово отозвался Гуннар.

Ойсвинд с трудом повернул голову, и на его шее моментально появились раны из-за порвавшейся от напряжения кожи. Он кое-как открыл рот, чтобы ответить, однако у фрозианца вновь ничего не вышло.

– Да, передо мной действительно полярные бараны, – покачал головой Гуннар. – Что ж, посчитаю это блеянье за утвердительный ответ. Твое очищение закончено, Ойсвинд. Живи с позором, зная, что ты сдался первым.

Промерзший насквозь фрозианец из последних сил встал на ноги, а затем на негнущихся ногах заковылял в сторону бараков. Там его ждал термокостюм, который стабилизирует его температуру, но также его ждало и бремя позора, которое останется с ним до следующего обряда очищения.

Как только Ойсвинд покинул группу, остальные тоже стали задумываться о том, чтобы прервать обряд. Один за другим они объявляли Гуннару о завершении ритуала очищения, после чего торопливо возвращались в бараки. Пусть в хлипких сооружениях градус тоже был отрицательным, но там хотя бы не было пронизывающего до костей ветра, который на самом деле и являлся главной напастью во время обряда.

В конечном итоге осталось всего трое фрозианцев – Асманд, Брокк и Сигерд. Каждый из них намеревался заслужить звание самого стойкого воина в отряде. Чаще всего переходящий титул доставался Брокку. Крепкий детина появился на свет в суровых широтах Фрозии, где даже в лучшие дни температура не поднималась выше минус двадцати. Он не просто привык к холоду, холод был товарищем, с которым Брокк шел рука об руку с первых дней жизни.

Но похожую историю мог поведать и Сигерд. Пусть он уступал габаритами Брокку, однако среди молодых фрозианцев считался одним из самых могучих и яростных воинов. Своего первого снежного медведя он убил в одиннадцать лет, и клыки зверя до сих пор висели у него на шее в качестве грозного напоминания о его недюжинной силе. Если кто и мог в обозримом будущем бросить вызов Гуннару, то только Сигерд. Некоторые даже пророчили, что ему уготовано возглавить целый фрозианский полк. Однако… до этого момента еще явно было очень далеко.

Как далеко было Асманду до своих более сильных товарищей. В отличие от Сигерда и Брокка, он вырос в теплых краях, где снег временами таял, обнажая под собой черную, как уголь, землю. Позволить себе жить в подобных местах могли только наиболее обеспеченные фрозианцы, к числу которых как раз принадлежал Асманд. К несчастью, он был младшим сыном в семье. В то время как управление семейным делом отошло старшему брату, его, не без помощи связей, пристроили в 38-й фрозианский пехотный полк.

Полк имел славу «тепленького» местечка, что особенно иронично звучало для ледяного мира. Туда часто попадали выходцы из богатых семей, поэтому 38-й полк обычно не покидал пределов Фрозии, выполняя роль внутренних войск. Правда, на Фрозии уже много лет не случалось вооруженных конфликтов. Последние корпоративные войны закончились почти три сотни лет назад безоговорочной победой «Ванцера». С тех пор мир вошел в эпоху относительной стабильности, а еще этот период был ознаменован научными прорывами в области криотехнологий. Ученые «Ванцера» довели до ума агрегаты, придуманные фрозианцами за тысячелетия их нелегкой истории. Более того, корпоратам удалось превратить эти уникальные технологии в по-настоящему смертоносное оружие. Так из примитивных войск категории «Магна» фрозианцы были резко повышены до «Ультра». А еще на них внезапно обратил внимание Департамент контроля, которому очень понравилась идея использовать ледяных воинов в своих тайных операциях.

Даже сейчас, воюя с Империей, фрозианцы на самом деле выполняли приказы Контроля. После поражения в системе Миллениум абсолютно все полки, в том числе и 38-й, были переброшены в Громовой сектор. А затем полк Асманда, как наименее боеспособный, отправили на захват захолустного мира под названием Скифос.

Задание казалось несложным, однако командование все равно испугалось посылать детей богатеньких родителей одних без присмотра. Так в 38-м и появились люди вроде Гуннара, Брокка и Сигерда. По сравнению с Асмандом, а также остальными бойцами в отряде, они были закаленными ветеранами, о чем не переставали напоминать своими делами. Даже сейчас во время обряда очищения Сигерд вместе с Брокком демонстрировали выдержку, достойную настоящих фрозианцев. Два опытных бойца наглядно показывали всем вокруг, что готовы принять любое наказание, пусть даже и доли их вины не было в том, что отряд оказался последним среди прочих.

Отстаивание же чести изначального состава 38-го полка целиком легло на плечи Асманда. Только он еще продолжал сопротивляться колючему холоду, однако с каждой секундой все больше проигрывал безжалостной метели. Всякий раз, когда Асманд закрывал глаза, он видел мягкий снег Фрозии. Белый, чистый, чуть ли не манящий к себе. Однако стоило вновь взглянуть в лицо суровой бури, как перед ним опять вырастали грязные свалявшиеся снежные комья, казавшиеся отвратительной пародией на то, что фрозианец так искренне любил.

– Для изнеженного слабака ты неплох, – послышался из-за спины голос Гуннара. – Но не пытайся быть тем, кем на самом деле не являешься. Ты – не настоящий сын Фрозии, не один из нас!

Асманд больше всего на свете хотел бы сейчас возразить заносчивому капитану, но он уже находился на грани. Голос Гуннара внезапно стал каким-то далеким, будто доносился откуда-то издалека. Лишь в последнюю секунду Асманд понял, что падает. Он с головой зарылся в снег и, перед тем как потерять сознание, услышал недовольный возглас капитана: