Часть первая. Глава вторая.

Я свободееееен!!! – заорал будильник голосом Кипелова, и выдернул меня из пучин океана, прямо в любимую кровать. Хорошо, конечно, Кипелову, с его свободой и во сне и наяву, а нам простым смертным такая свобода не светит. Во сне, конечно, очень интересно и здорово, особенно если у тебя есть сила, этим самым сном управлять, но вот беда, жить там увы нельзя, каждый раз безжалостный будильник возвращает меня в суровую реальность. Не сказать конечно, что я жалуюсь, жизнь у меня достаточно увлекательная и насыщенная, но все же не сон, здесь приходится подчиняться, другим, порой довольно скучным, законам, но как говориться, кто на что учился, пора вставать, работа ждет.

Я хоть и не совсем нормальный человек, но потребности у меня вполне себе человеческие, сладко спать, вкусно есть, крепко пить, развлекаться до упаду, а что бы делать это качественно, надо хорошо зарабатывать. Есть на этот счет хорошая цитата из великолепного старого фильма: «Жить хорошо, а хорошо жить, еще лучше!!!». У меня нет потребности зарабатывать какие-то безумные миллионы, и пользоваться, всеми благами цивилизации, я без миллионов могу все получить во сне. Нет у меня и комплекса бога, нет страсти к всемирной известности. Я хочу жить спокойно и комфортно. Что бы мой уровень жизни соответствовал моим весьма скромным желаниям, я выбрала для себя, не самую обычную профессию. Позвольте представиться – каскадер по опасным трюкам на мотоцикле. Я, по сути, адреналиновый наркоман. Мои не совсем человеческие особенности толкают меня на безбашенные и сумасбродные поступки. И чтобы держать себя под контролем и не натворить дел, за которые меня закроют в тесной каморке, на веки вечные, мне приходиться пользоваться, суррогатами выброса адреналина, постоянно рисковать и выкладываться физически. Потребность к охоте, и разрыванию плоти на куски, касается не только монстров, я постоянно ловлю себя на том, что мысленно сдираю кожу, с какого-нибудь мерзкого человека, и от удовольствия, разве что слюни не пускаю. Не то что бы мне, как то сильно нравились люди и было их жалко, скорее наоборот, некоторые персонажи, видит Бог, смерти более чем достойны, но я слишком красива для тюрьмы, и слишком люблю комфорт и развлечения, так что тюрьма это не по мне, как бы грустно это не было, приходиться сдерживаться.

– Алиса – обратилась я, к голосовому помощнику. – Отключи будильник.

– Отключаю – сладким голосом пропела умная колонка.

– Алиса, что у нас сегодня по плану?

– Встреча с заказчиком на 12 – 00, съемка трюка с мотоциклом для рекламы в 16- 00.

– Спасибо, включи кофеварку и Арию любимый сборник.

Обожаю командовать, пусть даже искусственным интеллектом. Отдав последние распоряжения безотказной Алисе, я пошлепала в душ.

Пока горячая вода смывала с меня остатки сна и монстра Матохи, я как-то неожиданно для себя, погрузилась в воспоминания детства.

Кто я такая и откуда, мне не известно. Меня едва появившуюся на свет, подкинули к дверям детской поликлиники. 13.05.2000г. в тот самый день, когда по всей земле бушевали природные аномалии. В этот день по слухам и газетным статьям, в мире, творилось форменное безумие, поэтому заморачиваться и искать какую-то нерадивую кукушку, бросившую своего ребенка, никто сильно не стремился, были дела поважнее. Дети рождались как из рога изобилия, врачи сбивались с ног принимая лезущих огромным потоком младенцев. Меня осмотрели на скорую руку и максимально быстро без бюрократических проволочек определили в дом малютки. Может меня бросили, а может мама погибла, едва произведя меня на свет, в общем история умалчивает, а травить свою душу безответными вопросами, давно уже перестала. Спасибо что донесли до больницы, а не оставили умирать, в грязной подворотне или вонючем мусорном контейнере. Май месяц в Сибири, теплом не балует, я могла просто замерзнуть насмерть.

Свое первое пристанище, дом малютки, в силу малого возраста, я конечно же совсем не помню, а вот последующий детский дом, очень даже хорошо. Это был не милый домик, с мягкой мебелью, вкусной едой, яркими красивыми игрушками и милыми воспитателями, как хотелось бы надеяться. Скорее это был эдакий филиальчик ада на земле. С монстрами – воспитателями, во главе с дьяволом – директрисой. Пока я жила в этом заведении меня дико мучал вопрос: в такие заведения, по специальному отбору попадают? Чем паскуднее человек, тем лучше? Иначе никак не объяснить, каким образом, все эти нелюди попадали в такие места, где нужны теплые и заботливые люди, а получались садисты, извращенцы и прочие лица с психическими расстройствами. Школа выживания, повышенного уровня сложности. Слабые не выдерживали, они ломались и превращались в тени от людей, я их не жалела, скорее презирала, не имело значения, что они всего лишь дети, если попал сюда, то либо дерись, терпи удары сцепив зубы, либо умри, третьего не дано. В самом начале, после перевода из дома малютки в детский дом, у меня не было бонуса, в виде суперспособностей, и выгрызать свое место под солнцем, приходилось наравне со всеми остальными, без каких-либо привилегий.

Первые мои детские воспоминания, это мир запахов, тогда еще этот мир не населяли люди. Хлорка, въевшаяся во все клеточки моего тела, квашенная капуста, от которой до сих пор выворачивает наизнанку. Запахи каких -то мерзких лекарств, мазей и прочих медицинских манипуляций, и где они только находили такие медикаменты. Будучи уже взрослой, я никогда больше не встречала таких запахов, хотя в силу своей профессии, в медицинских учреждениях бывала регулярно. Потом мой детский мир наряду с запахами населили звуки. Недовольные злобные крики воспитателей, глухие удары по телу, громкие рыдания и сдавленный заглушенный плач. Этот глухой плач, был самым страшным кошмаром, мое детское сердце могло только догадываться, что так плакать можно только от самого глубокого отчаяния, и непроглядной безысходности. Относительно тихо было только ночью, ну такое себе тихо, конечно. В ночной тишине, царили злобые законы стаи. Если ты без защиты и поддержки, и не можешь защитить себя сам, то ты жертва. У тебя могут отобрать твои вещи, твою еду, твое время и твое личное пространство, ты был просто никто. Когда в моем детском мире появились люди, я точно сказать не могу. Первый человек, которого я помню, это высокая, худая с вечно недовольным выражением лица, воспитательница. Она постоянно носила с собой тонкий короткий прутик и без раздумий и сожаления пускала его в ход, при малейшем нарушении правил. А нарушения были повсюду: плохо заправленная кровать, пятно на одежде, громкий звук на уроке и прочее. Это орудие пыток испытали на себе все приютские дети, ни один не ушел от обжигающей боли удара. Жаловаться было не кому и не куда, всем было плевать, школа жизни же.

Поначалу меня били много и часто, воспитатели, старшие дети и все, кто был сильнее. Я только сжимала зубы от злости и мечтала стать сильнее и ответить. Все закончилось примерно к моим семи годам, когда я поняла, что стала значительно сильнее и могу отвечать не менее жестко и больно, а может быть и пожестче, и побольнее. Первыми отстали старшие дети, после выбитых зубов, сломанного носа и отбитых внутренностей. За все мои драки я почти поселилась в карцере. Местная тюрьма, голое, холодное помещение с какой-то тряпкой вместо постели и гадкой едой раз в день. Но даже оно было лучше, чем моя комната в этом детском доме, здесь хоть никто не бил и не издевался. Перевоспитать и сломать меня не получилось, избавиться от такого сложного ребенка, тоже не вышло и со временем от меня отстали и воспитатели. Репутация у меня уже сложилась такая, что даже взрослые не рисковали связываться со мной. В моем взгляде поселилось, что-то такое, отчего даже взрослые предпочитали обходить меня стороной и не связываться с сумасшедшей девочкой.

Дни шли своим чередом и жизнь в детском доме стала почти сносной, мне исполнилось восемь лет, и в мою одинокую жизнь вошла она. В наш детский дом попала Даша, ей, как и мне исполнилось восемь лет и как позже выяснилось мы родились в один кошмарный день. Даша попала в детский дом прямиком с больничной койки, на которую ее отправили, мамаша и ее сожитель, врачи вытаскивали девочку с того света не один день. На ней не было живого места, все что можно было сломать, было сломано, зажито и снова сломано, куча внутренних повреждений, ссадин, синяков и ушибов, как она вообще дожила до своих лет, было непонятно. И после всех пережитых кошмаров, ее отправили в наш ад. Высшая божественная несправедливость. Даша была, очень хорошенькой, светло русые вьющиеся волосы, серо-зеленые глаза, кошачьей формы, маленький курносый носик и маленькие, но пухленькие губки. Такая худенькая и хрупкая, прозрачная как привидение. В свои десять лет, я сразу поняла, чем ей грозит ее хрупкость, затравленность и полное не умение постоять за себя. Понимание того, что сделают с хорошенькой девочкой, неспособной защищаться, местные жители, породило во мне доселе не испытываемые эмоции. Гнев, бешенство, несправедливость, обида, все это закрутилось вихрем и взорвалось в моей голове. Именно тогда во мне поднял голову монстр, готовый убивать. Я дала себе слово, что девочку, так много пережившую, тронут только через мой труп. Костьми лягу, убью любого, кто посмеет к ней прикоснуться с нехорошими намерениями. И ее величество Судьба, видимо увидев мою решимость, решила сжалиться над ребенком и подарила Даше первый в жизни счастливый билет, ее поселили в мою комнату. Поблагодарив за этот подарок всех богов на свете, я стала яростно защищать Дашу. Первые же попытки заполучить столь лакомый кусочек, не заставили себя долго ждать. Группа старшеклассников подкараулили, Дашу в душе. Моя вина, отвлеклась и расслабилась. Меня задержали на выходе из комнаты, а Даша не стала ждать и пошла мыться одна. К моменту, когда я появилась в душевой, трое парней окружили оцепеневшую от ужаса Дашу и готовильсь преподать ей урок послушания. Кровавая пелена заволокла мои глаза и сознание отключилось, на сцену вышел мой личный монстр. Я не знаю, как мне удалось никого не убить и даже серьезно не покалечить. Я даже не помню, как действовала. Но придя в себя обнаружила, троих недоносков в крови и собственных экскрементах, они жалобно скулили и смотрели на меня со священным ужасом. А Даша, хвала богам, потеряла сознания и в счастливом забытие, пропустила все страшное действие. Слухи об этом инциденте, как пожар разнеслись по детскому дому и с тех пор меня стали не просто опасаться, а откровенно бояться, обходя стороной меня и на всякий случай Дашу. Такое положение вещей меня вполне устраивало. Кроме Даши, я не в ком больше не нуждалась.