Шрифт:
Потом неожиданно вижу Шерхана. Он виляет хвостиком, крутится вокруг моих ног. Я подзываю его к себе, подхватываю его на руки, а он неожиданно кусает меня в шею.
На этом моменте, взбудораженная и задыхающаяся от страха, просыпаюсь.
Сажусь в кровати и смотрю в сторону окна. Сквозь щели жалюзи пробивается яркий свет. На настенных часах около десяти.
– Твою мать!..
Подрываюсь с места, несусь умываться и сразу спускаюсь вниз на кухню.
Дарьи там нет. Но вместо нее меня встречает Лидия.
– Доброе утро… – здороваюсь тихо. – Я вчера допоздна тренажерный зал мыла и… проспала.
– Для тебя оставили завтрак, – говорит она в своей хмурой манере, и я застываю на месте от удивления.
– Спасибо!.. Спасибо огромное!
Через две минуты передо мной появляется чашка овсяной каши с цукатами и тосты с маслом.
Странно. Цукаты?..
– А где Дарья?
– Где-то. – пожимает плечами, не оборачиваясь.
Молча доедаю и иду искать Дашу. Она находится тут же, на первом этаже, наводящей порядок в техническом помещении.
– Доброе утро.
– Обед почти…
– Я проспала… после спортзала.
– Ага… Да… – кивает, плохо скрывая усмешку.
– Что мне делать?
– Сходи, погуляй.
– Что?.. – переспрашиваю в недоумении от ее сарказма.
– Не знаю! Делай, что хочешь!
– В каком смысле, что хочешь?.. Работы для меня нет?
– Нет. Но ты можешь у Лидии спросить.
Выхожу в коридор, возвращаюсь на кухню и подхожу к поварихе.
– Алина еще болеет?
– Да.
– Тогда я могу помочь. Что нужно делать?
– Картошку чистить умеешь? – спрашивает, сузив глаза.
– Умею!
– Тогда… вон… – кивает на целое ведро картофеля.
Глава 14
Работа на кухне занимает весь день и отнимает все силы. Никогда не думала, что от чистки картофеля, моркови и лука и от мытья посуды может так сильно болеть поясница.
Дарья больше со мной не говорит. Лидия – только кратко и по делу. Мужчины, появляющиеся на кухне, поглядывают. Я чувствую их заинтересованные взгляды. Смотрят, но никто из них даже не пытается со мной заговорить.
Меня устраивает, но под ребрами, в области живота, постепенно разрастается холод. Морозит кожу, леденит кровь. Нехорошие предчувствия.
Словно все вокруг меня знают обо мне что-то неприличное.
– Мы без тебя управимся. Иди. – говорит Дарья холодно, когда я начинаю мыть посуду после ужина.
– Я помогу.
– Иди!
– Ну, хорошо… – вытираю руки о полотенце. – Даша?..
Она оборачивается и в вопросительном жесте приподнимает брови.
– Ты говорила, – перевожу дыхание, – ты говорила, я могу выйти погулять. Что, правда, можно?
– Это секретный объект, вообще-то, – говорит Дарья таким тоном, словно я, идиотка, элементарных вещей не понимаю. – Где ты тут гулять собралась?
– Хотя бы на заднем дворе?..
Она вроде, как задумывается, и я продолжаю.
– Вечером, часов в девять, когда там меньше народу будет.
– Не знаю. Не обещаю, но при возможности уточню.
– У кого?
– У кого надо!
– Уточни, пожалуйста. – проговариваю спустя секундную паузу.
Иду в свою комнату, как обычно, обхватив плечи руками и опустив голову. Спина от усталости ноет, и кожа на ладонях скукожилась от долгого контакта с водой.
Открываю дверь, на автомате сразу в душевую шагаю и вдруг замечаю на кровати несколько белых бумажных пакетов. Дергаю за ручку, открываю дверь, останавливаюсь.
Сердце за мгновение разгоняется до двухсот.
Что это?..
Подхожу к кровати, заглядываю в один пакет, потом в другие – там одежда и еще какие-то вещи.
Запустив руку в первый, вынимаю бумажный сверток. Разворачиваю его и вижу нижнее белье. Трусы, майку и сорочку. Дальше идут несколько футболок, пара шорт и даже брюки и кофта с длинным рукавом.
В другом пакете джинсы, блузка и легкое платье. Так же нахожу кроссовки, босоножки и слиперы. Дюжину носков и капроновые колготки.
В последнем, самом большом, пакете оказываются фен, средства гигиены и набор кремов.
Вывалив все это кучей кровать, я сажусь на краешек и обхватываю голову руками.
Он меня и не думает отпускать, да?.. Я здесь навсегда?.. Или до тех пор, пока не надоем, и он не отдаст меня своим головорезам или не закопает где-нибудь в лесу?
Чтобы не топить себя в мрачных мыслях, сгребаю все в кучу, заталкиваю в шкаф и, приняв душ, сразу ложусь спать. Вообще не помню, как проваливаюсь в сон без сновидений, а просыпаюсь от того, что в лицо бьет свет.