Видя, как Хосе вылезает из кабины, кто-то из встречающих солдат радостно воскликнул:

– Вот и подмога нам, братцы, будет!

– Не забыли, - поддержал его другой.

– Теперь пробьемся!

Хосе видел обращенные к нему улыбки. Все протягивали к нему руки, стремясь помочь вылезти из самолета, и сердце его наполнилось гордостью. Он смущенно сказал:

– Я сам...

Однако его подняли чьи-то руки и поставили на землю. Хосе похлопывали по плечу, предлагали самокрутку:

– Кури, браток!

Хосе казалось, что ему нужно произнести какие-то важные слова. Он совсем растерялся от такого внимания и только проговорил:

– Самолет нужно замаскировать!

Несколько бойцов вместе с механиком быстро взялись за дело, а другие проводили пилота к командиру.

Присматриваясь к бойцам, Хосе понимал, что они пережили многое: тяжелые бои, голод, гибель товарищей. Когда они надеялись выйти из окружения, противник подтянул свежие силы и перерезал им путь. И сейчас в их глазах светилась надежда услышать новости, которые привез экипаж "кукурузника".

Хосе встретил широкоплечий генерал среднего роста. В его густых черных волосах отчетливо проступали седые пряди. Увидев, что бойцы сопровождают к нему летчика только что приземлившегося самолета, генерал поднялся им навстречу.

Хосе расстегнул летную куртку, достал конверт и, встав по стойке "смирно", доложил:

– Товарищ генерал, разрешите вручить вам пакет!

– Хорошо, хорошо! Как прошел полет? Судя по стрельбе, противник встретил вас огоньком?

– Все обошлось. Несколько попаданий в самолет, но не опасных. Командование считает этот полет очень важным. Мы выполнили лишь половину задания. Теперь остается главное - возвращение.

– А если погода ухудшится?

– Так это только к лучшему! Меньше видимость - меньше у врага возможностей сбить нас при возвращении.

– Сколько времени вы летели сюда?

– Над занятой врагом территорией не больше пятнадцати минут. От основных сил сейчас нас отделяет расстояние не больше двадцати пяти километров...

В это мгновение неподалеку разорвался снаряд, заглушив слова Хосе. Послышались стоны раненых. Генерал, Хосе и механик продолжали разговаривать, лишь повернулись в ту сторону, где разорвался снаряд.

– Что ж, на войне это обычное явление, - заметил Креспильо.

– А вы давно на фронте?
– спросил его генерал.

– Около трех лет.

– Что, три месяца войны вам кажутся тремя годами?
– весьма строго поинтересовался генерал.

– Я почти три года сражался с фашистами у себя на родине, в Испании.

– А!.. Так вы испанец?! А я сразу не понял это. Подумал, что...

– Да, я испанец!

– Ну что ж, будем считать, нашего полку прибыло, а сейчас - за дело. Нам надо приготовить ответ, а вы пока посидите в щели. Рисковать будете в полете...

Пока генерал с офицерами готовили ответ, Креспильо и Иванов сидели на дне сырого окопа и курили, отгоняя дымом комаров. Они разделили с бойцами свой паек, рассчитанный на три дня. Погода не ухудшалась. Правда, к вечеру на небе появились большие белые облака. Они повисли над лесом, но потом понемногу рассеялись. Две эскадрильи "юнкерсов" в сопровождении нескольких "мессеров" на большой высоте прошли над их месторасположением в восточном направлении.

– Боюсь, что нам придется возвращаться завтра на рассвете. Сейчас самый раз сделать бы это, так как солнце светило бы нам в спину, - сказал Иванов.
– А ты как думаешь?

– Все равно. Возвращаться надо как можно скорее, откуда бы ни светило солнце.

Вскоре золотой диск солнца начал скрываться за высокими вершинами берез. Вот его лучи в последний раз скользнули по всему зеленому лесному массиву, где расположились наши части и где время от времени громыхали взрывы снарядов, и наступили сумерки. Закуковала кукушка. И, забывшись на несколько минут, Хосе начал спрашивать ее, как бывало в детстве, сколько лет ему осталось жить. Однако в это время появился генерал в сопровождении офицеров. Хосе, механик и солдаты поспешно вскочили.

– Здесь, в этом документе, - сказал генерал, протягивая Хосе пакет, наша судьба. Я доверяю его вам, как самому себе. Теперь от вас зависит: выйдем мы из окружения или нет. Сам я не летчик и не знаю, на что вы способны, но могу сказать только одно: с этого момента наше положение с каждой минутой осложняется. Немцы подтягивают войска для решающего наступления.

– Тогда, - ответил Хосе, пряча пакет в карман своей куртки, - с вашего разрешения мы вылетаем сейчас же. Полет будет рискованным, но этот риск необходим в силу создавшегося положения.