Но я прекрасно понимала, что терпение Лиса не безгранично. И в том, что он меня хочет не было ничего противозаконного. Более того — наши желание совпадали. Просто там на даче было совсем неподходящее место для нашей первой близости. Если бы Лис узнал, что происходило там в мансарде несколько лет назад… Да я уверена, что он сам бы ни минуты не захотел там оставаться!

— Господи, Марин, ты даже в этом вопросе умудряешься тянуть лямку до последнего! — изумлённо воскликнула Лизка, когда мы созвонились с ней в воскресенье. — Да ты просто чемпион по избеганию принятия решений!

— Лиз…

— Вот как в тебе это сочетается, скажи? Целеустремлённость и решительность в работе и при этом страусиная позиция во всём, что касается личной жизни!

А я и сама не знала ответ на этот на этот вопрос. И к своим двадцати пяти годам я и сама уже порядком устала от своей сложной и противоречивой натуры.

Тяжело вздыхаю и с раздражением захлопываю макбук. Из Московского филиала уже начали сыпаться письма, чтобы я понемногу входила в курс всех дел. Точнее в ворох проблем, которые сопровождали практически каждое письмо с пометкой «важно». А ведь это были ещё «верха». Все самое «сладенькое», я уверена мне откроется только при личном разговоре с руководящим составом. К которому нужно будет искать подход, завоёвывать авторитет, налаживать дисциплину… Ну и конечно же вычислять предателей и вершить правосудие.

Иногда мне хотелось ущипнут себя за руку и проверить не попала ли я в какой-нибудь бредовый сон, который каким-то образом решил замаскироваться под реальность. Но, к сожалению, всё что происходило сейчас — это действительно была моя новая реальность, в которую мне придётся вливаться. И как бы мне не было страшно, но я не имела права подвести своего лучшего друга. Особенно в такой момент, когда Сашке оставалось всего ничего, чтобы укрепить лидерские позиции в совете директоров и доказать «старой гвардии», что наше поколение отлично справляется, и будущее компании в надежных руках.

Но все мои страхи и волнение перед теми обязанностями, которые несла мне новая должность, казались сейчас какими-то несерьёзными и надуманными на фоне предстоящего разговора с Яриком… Совсем скоро Мереминский должен был нагрянуть в офис с отчётом о проделанной работе его пиар-отдела в Калининграде.

Подхожу к шкафу купе, распахиваю дверь и придирчиво оглядываю висящие на вешалках наряды, чтобы хоть как-то переключить свои мысли. Наверное, для Москвы придётся полностью обновить свой гардероб. Потому что те платья и костюмы, что я носила, будучи личным ассистентом Корсакова, вряд ли подойдут для должности руководителя столичного филиала. Всё-таки это другой уровень, другая ответственность. И моя одежда должна транслировать совершенно другой посыл — со мной нельзя шутить или пытаться водить меня за нос. Я не наивная блондинка, у которой вместо мозга вата. И я не зажравшаяся мажорка, которая получила свою должность только потому, что у неё папа один из главных акционеров холдинга. Если Корсаков доверил мне навести порядок в столичном филиале, то значит я его наведу!

— Как же я соскучился, — раздаётся рядом с моим ухом бархатистый голос Мереминского, который незаметно проскользнул в приёмную.

Приехал! Не могу сдержать радостной улыбки, встретившись в зеркале с его искрящимся синим омутом.

Ярик порывисто сгребает меня в объятия. Зарывается носом в мои светлые пряди, с упоением вдыхая аромат парфюма и вновь повторяет:

— Как же я соскучился, Мариш, ты даже себе не представляешь…

От его ласковых неторопливых касаний меня будто бы прошибает током. Зажмуриваю от удовольствия глаза и откидываю голову назад, утопая в его тёплых объятиях.

Господи, как же хорошо! Если бы можно навсегда было остаться в этом моменте…

Но Мереминский неожиданно отстраняется от меня. А следом я ощущаю лёгкий холодок металла в области шеи. Удивлённо распахиваю глаза, не понимая, что происходит. И тут замечаю в зеркале изящный кулон в виде кораблика, который красиво спускался к ложбинке груди.

— Это что?.. — растерянно говорю я, прикасаясь к украшению.

— Подарок, — улыбается Ярик, застёгивая на мне кулон. — Я же обещал тебе что-нибудь привезти с твоей малой родины.

— Я думала, ты мне камушков на пляже соберёшь…

— Ну это тоже камушки, только другие, — усмехается Мереминский, вновь заключая меня в объятия, — И эти камни ты всегда может носить с собой, точнее на себе. И мне будет очень приятно, если ты в этот момент будешь думать обо мне…

Как будто я могла когда-то не думать об этом синеглазом товарище! Да у меня в принципе отсутствует такая способность, как бы я не пыталась гнать его из своих мыслей!

— Нравится?

— Да, — киваю я, любуясь как красиво переливается на свету, усыпанный бриллиантами парус. — Спасибо! Это очень красиво…

— Нет, Мариш, это ты очень красивая. А это просто небольшое дополнение, чтобы подчеркнуть твою красоту, — шепчет Ярик, нежно прикасаясь губами к основанию шеи, невольно вырывая у меня прерывистый вздох. Оставляет влажную дорожку из поцелуев, заставляя моё сердце радостно трепетать в груди в ответ на каждое касание его губ.

— Ярик, не надо…, - пытаюсь протестовать я, чувствуя, как начинаю плавиться в его руках. Разум медленно, но верно сдавал позиции, в очередной раз поддаваясь влиянию чар Мереминского. И я знала, чем это может закончиться!