– Сейчас ты позвонишь кому-нибудь из отдела и скажешь, что с тобой все в порядке. Попросишь выходной на сегодня и закончишь вызов. – Не понимаю, к чему все это. От страха внутри все скручивается, а в горле встает ком. – С этого дня ты будешь сливать мне всю информацию, которая ходит по вашему отделу. С этого дня ты мой личный инсайдер. Будешь делать все, что я скажу, если хочешь спокойно жить. Если откажешься, я отдам тебя своим парням. Посмотрим, как долго ты продержишься. – Урод! Я со злостью вырываю гаджет из рук бандита, тем самым показывая, что согласна на его условия. В конце концов, мне главное выбраться отсюда. А дальше я что-нибудь придумаю. Выкручусь. Или сбегу в итоге.

Дрожащими руками набираю номер Сени. При первом гудке непроизвольно вздрагиваю, а при втором начинаю нервничать. А вдруг не возьмет трубку?

– На громкую.– Добавляет, довольно ухмыляясь.

Ставлю на громкую связь и жду ответа.

– Слушаю, – сухо отвечает мужчина. Его голос звучит устало и измученно.

– Сеня! Это я… – говорю я хрипло. Откашливаюсь, стараясь звучать как можно бодрее и убедительнее.

– Майя?! Ты где? С тобой все в порядке? Мы искали тебя всю ночь! – его голос мгновенно оживает.

– А я… в больнице! Сень, ты извини, что не могла позвонить, телефон, сам знаешь, был в машине. Сумочку с рацией потеряла где-то в клубе… – бросаю быстрый взгляд на Черкасова. Он стоит, смотрит на меня и молча слушает.

– Я знаю… Что? Почему ты в больнице?

– Да мне что-то подмешали в стакан с водой… мне стало плохо, я вышла на улицу, и какая-то девушка отвезла меня в больницу. Всю ночь промывали желудок… – вру Сене, а самой противно.

– В какой ты больнице? Я сейчас приеду!

– Нет! – отвечаю слишком резко. – Я очень устала… врач сказал отдыхать. Сейчас мне поставят капельницу, и я лягу спать. Сеня… – неуверенно начинаю я. – Я сегодня не выйду, сам понимаешь…

– Конечно, Май! Когда можно будет тебя навестить?

– А… меня завтра уже выпишут! То есть выпишут… Завтра я уже выйду на работу. Ничего серьёзного.

– Май… ты уверена? – спрашивает он осторожно. Он что-то подозревает.

– Да, Сень, давай я расскажу тебе всё завтра, хорошо? Я очень устала…

– Хорошо… Май… Ты же знаешь что можешь рассказать мне все? Знаешь как я отношусь к тебе?– Сеня всегда готов на все ради меня. Он очень близкий для меня человек.

– Знаю…– Отвечаю тихо.

– Май, как проснёшься, позвони мне. Я очень переживаю за тебя.

– Хорошо… Пока. – отвечаю я грустно. Мне больно от того, что я ему вру.

– Пока, малышка.

После этих слов Черкасов резко вырывает телефон из рук и сбрасывает вызов.

– Трахаешься с начальством? – говорит он, усмехаясь. – Со мной тоже будешь? Ведь я теперь тоже твой босс.

– Иди на хрен, босс, – огрызаюсь я, не подумав, и тут же жалею о сказанном. Мужчина с силой толкает меня на кровать и зажимает горло своей лапищей. По инерции хватаюсь двумя руками за его запястье. Что за маниакальная привычка у них? Чуть что, сразу за шею…

Он не душит, просто держит, больно вдавливая пальцы в кожу.

Боже, какой же он огромный по сравнению со мной. Я чувствую себя хрупкой, ещё более слабой, чем есть на самом деле.

Надави он слегка рукой посильнее – сломает мне шею.

Черкасов нависает надо мной. Водит носом по моей скуле, жадно вдыхая воздух. Животное. Неандерталец.

– Сучка ты. Как и твои коллеги. Будешь делать, что скажу. И если я еще раз услышу неуважение в свой адрес… думаю, ты сама примерно представляешь, что будет. – Другая его ладонь скользит вверх по бедру, забираясь под мягкий халат. – Скажу раздвинуть ноги – раздвинешь. Скажу отсосать – встанешь на колени и будешь мне сосать. Поняла? – Его ладонь уже легла на мою ягодицу и с силой, до боли, сжала кожу.

Боже, что он несёт? Какие они все грубые, бесчеловечные, жестокие. Ненавижу их.

– Да… – выдыхаю я, понимая, что он не отпустит меня, пока не услышит ответ.

Сердце бешено колотится о рёбра, кожа давно покрылась мурашками от грубых прикосновений мужчины.

Господи, пожалуйста, пусть он отпустит меня прямо сейчас. Позволит уйти. Мне просто нужно выбраться отсюда живой и желательно не тронутой этим мужланом, да и вообще никем.

– Хорошо, послушная сучка, – довольно отвечает он, отпускает её и резко встаёт с кровати.