Удар разрубил меня на две части. Верхушка моего лезвия воткнулась в землю, а рука Си оказалась распоротой.

Она завопила от боли так пронзительно, что задрожали стены пещеры.

В следующую секунду я готов был её потерять. Точнее – нет. Я, конечно, не был готов. К этому невозможно подготовиться. Однако… Я чувствую словно прямо сейчас я заперт в клетке, сверху на которую падает метеорит. Я медленно поднимаю голову, а неумолимый шар также медленно стремится меня уничтожить… И ничего нельзя сделать!

Чёрный рыцарь двигается с такой скоростью, что Шанкс успел сделать лишь полтора шага. В его глазах утопляющее отчаяние вперемешку с испугом…

Вот сама жизнь моей ящерки утекает, орошая пространство кровью. Я могу разглядеть движение каждой капельки, полёт каждой струйки алой жидкости. А её крик… он обрушивается на меня многотонным грузовиком, выбивая сознание из русла здравого смысла.

Из четверых в этой комнате только я могу полноценно осознавать происходящее. Замедление времени, оказывается, может стать самым страшным проклятием.

Я могу разглядеть каждое напряжение мышц лица Шанкса, он, лишь подсознательно, но тоже успевает пережить всё то, что продолжаю переживать я. Его лицо скукоживается в ужасе. Он напрягается и, кажется, планирует сделать нечто сумасбродное – выйти за рамки, но даже мне некогда наблюдать за этим - ведь важнее то, что перед нами. Там остриё, стремящееся проткнуть сердце Си.

Я успеваю разглядеть каждую пылинку, что попадается на пути меча чёрного рыцаря. Они сталкиваются с воздушным потоком, сражаются, но проигрывают и отлетают в сторону.

Вот ещё несколько сантиметров и Си умрёт.

Невыразимое бессилие и апатия. Они усиливаются ещё и тем, что, чем ближе острие его меча, чем неумолимее приближается конец всему, тем медленнее идёт время.

Будь у меня одна лишняя секундочка, не здесь, в безвременной тюрьме, а там, в реальном мире, я бы мог использовать кортик, который нам вручил безумный кузнец – Доктор Нейл. Конечно, я вспомнил про него, ведь успел прополоскать каждую вкладочку этого мира, включая инвентарь, в надежде найти любой шанс к спасению.

Я даже успел применить этот кортик как метательное оружие, кортик даже успел образоваться в реальности, но летел он медленно. Даже если он и убьёт чёрного рыцаря, будет уже поздно.

Вдруг яркий блик, сильный ветер, фиолетовый туман, хруст костей…

Шансом к спасению стал Шанкс. Злая ирония судьбы. В самый крайний из последних моментов он, совершив невозможное, напоролся на утончённое лезвие, замедлив его движение, сменив направление.

Время вернулось в норму. Органы добродушного здоровяка повалились на пол. Си упала на землю. Кортик вонзился в чёрного рыцаря.

Всплеск могущественной энергии испепелил всю зелень в комнате, уничтожив противника в демонической броне. Спасительное лезвие упало на землю. Туда же упал и Шанкс.

Си бросила меня в сторону, рванула к Шанксу и постаралась зажать рану, завопила пуще прежнего, разразилась слезами. Стала часто дышать, задыхалась.

— НЕТ! НЕТ! НЕТ! ШАНКС! — после рык отчаянья, уничтоживший её горло… — Шанкс…

Его рана была чудовищна. Распоротое, в сторону правого бедра, брюхо, литры крови, ровной линией отрубленные рёбра и кусочек тазовой кости. Лишь чудом не задет позвоночник, но… Его уже не спасти.

— Драгоценная Селестия… — тихо испустил он, — так нужно было…

Его веки стали медленно опускаться.

— Не… Нет… Шанкс, — она уже не могла кричать, лишь кряхтеть, вечно кашляя.

Он медленно положил свою окровавленную ладонь на кисти Си. В этом движении были заложены тысячи слов.

Он нежно взглянул своими затухающими глазами на лицо Си. В этом взгляде были заложены все его чувства.

Он из последних сил произнёс слова, неотвратимо въевшиеся в нашу память, как лицо матери:

— Пропой эти строки, предсмертно кряхтя…

Это были последние слова Шанкса Грацио. Он мёртв. Он умер вместо Си. Вместо меня.

Си, какой я знал её прежде, умерла вместе с ним. Она судорожно поднялась, прикоснулась к клинку, убившему самого хорошего человека, что мы знали в этом мире. Она вырвала с пола божественное Перо Си, лишь взглядом заставила меня принять его форму, а затем произнесла последние слова из проклятой книги:

— И вздохом последним костяшку роняй… Богов домино став началом паденья…