— Что значит «эти»? — бугай направился было к машине, но Юля схватила его за рукав. Он обернулся и презрительно глянул на неё. Все неудачи дня теперь сошлись здесь, между ними.

— Я вас спрашиваю, что значит «эти»? За кого вы меня принимаете?

— Сами додумаете. Руку пустите.

— Нет, ты мне объясни!

— Уже на «ты»? Отлично! — бугай развернулся. — Сама напросилась. Наглые вы до тех пор, пока попы ваши богатенькие папики прикрывают. Вот твой папик так тебя натаскал, что ты на всех людей, как ручная собачка из-под его рукава тявкаешь.

— Что-о-о-о?! Да как ты смеешь!

— Пусти меня, чихуахуа.

Юля нечеловеческим усилием взяла себя в руки, разжала пальцы и сделала знак парням, чтобы не вмешивались.

— Вы не мужчина, — процедила она. — Вы самое что ни на есть натуральное… быдло!

— Мы для вас все такие, правда? — он улыбнулся и, открыв водительскую дверь, сел за руль.

Юля гордо вскинула голову, развернулась и налетела на хлыща, который бочком подбирался к машине:

— Чтобы я тебя поблизости от Людмилы не наблюдала. Уж поверь, проблемами обеспечу.

— Тяв-тяв, — послышалось из машины.

Юля хотела ударить по крылу семерки, но вовремя сдержалась. Отвернулась, поправила воротник тренча и… со все дури зарядила сумкой по боковому зеркалу.

— Ты посмотри, что творит!

Но Юля не слушала их вопли. Точнее слушала, но игнорировала. Подошла к своим парням, извинилась и попросила проводить до машины.

— И что тебе могло понравиться в этом отморозке? — спросила Юля через пару минут, застегивая ремень безопасности.

— Отмороженная у нас ты.

— Да что ты, правда? Может, ну его, большой город? К родителям, в провинцию? Там я тебе точно не помешаю.

Люда что-то пробубнила себе под нос и отвернулась к окну. Юля вздохнула, взялась за руль.

— Есть хочешь?

— Нет, — отрезала сестра.

— А по бургеру?

Та шмыгнула носом.

— Картошка фри?

— Нет.

— Роллы? Стейк?

— Едой меня не купишь.

Юля вздохнула. Головная боль накатила с новой силой.

— Поехали домой, — Люда прижалась лбом к стеклу.

Юля зажмурилась до цветных кругов перед глазами, проморгалась, расправила плечи. К мигрени добавилась ноющая боль в шее. На душе стало совсем промозгло. Закусив губу, Юля вжала педаль в пол и под визг Людмилы полетела вперед.

— Я тебе не подросток прыщавый!

Дима выпрямился и, положив руки на крышку капота, задумчиво посмотрел на сидящего в сторонке брата. Тот продолжал свою возмущенную тираду:

— Я с этой телочкой замутить хотел. Помощи твоей просил, а ты меня унизил, как школьника! Как так, а?

— Во-первых, — Дима покрутил головой, поморщившись от боли в затекшей шее. — Не называй девушек телками, шмарами, шкурами и так далее. Это малолетний тупизм.

— А чихуахуа можно называть?

— Не обобщай. Это… индивидуальная характеристика. Во-вторых, с девушкой ты помогать не просил. Напомни, ты мне позвонил и что сказал? Ну?

— Что два лба на меня наехали.

— Во-о-от. Твои любовные похождения мне не интересны, но головой своей учись думать. Кто тебе по зубам, а из-за кого ты — без зубов.

— Так она, — парень исподлобья глянул на собеседника, — она мне не по зубам как раз, да?

Дима вытащил из-за пояса полотенце, вытер руки.

— Слушай, не все так просто. Но есть категория дамочек, которых лучше обходить стороной. За них уже все решили. И ты в эти решения не вписываешься.

— Это всё из-за её сестры старшей?

— Чихуахуа — её сестра?

— Ага.

— Да нет… Над такими дамочками обычно стоят состоятельные дядьки. Те лбы вряд ли женщину слушать будут без указки своего авторитета. Так что все дело в их влиятельном родственнике.

— Блин, обидно.

— Понравилась?

Парень грустно кивнул.

— Она такая… простая.

Дима покачал головой.

— Маскируется.

— Эй, Дим, ты тут? — из-за угла выглянула Катя, менеджер по приему заказов. Егор тут же переключил внимание на её декольте. Дима тоже на миг завис, но приветливо улыбнувшись, кивнул.

— Как видишь. Клиент?

— Тут по поводу бизнеса какая-то женщина приехала.

— А… Черт! — Дима хлопнул себя по лбу. — Точно! Я и забыл совсем. Мы же на полдень договаривались. Секунду, пусть подождет. Я умоюсь по-быстрому.