Гименей вырывает зубами крышку шампуня и начинает хлестать зеленую жидкость себе в рот и лицо. Он не сразу понимает, в чем дело, но потом Гименей отхаркивается, вытирает глаза, однако делает только хуже. Наркоман подскакивает, снова бьется об стену, раковину и ванную, и лежа, в крови, нащупывает умывальник и медленно поднимается вверх к зеркалу, выплевывая мыло.

ГИМЕНЕЙ – Блять! Епона мать! (смотрит вверх) Ебаный Божок и его прихвостни! Иди-ка ты на хер! Получай, сученыш! (Пытается встать, падает назад) Сука! (подскакивает) Убить Бога! Убить женственность! Создать, черт меня дери, УМНОЖЕННОГО ЧЕЛОВЕКА!!!

По всему лицу размазан шампунь, пена и кровь. Он открывает покрасневшие глаза.

ГИМЕНЕЙ– Пи-и-издец… Что за нахер у меня с зубами? (пауза, рассматривает себя в зеркале, чешет лицо) Бляяяя… Бог, ну за что, за что? Почему они какие-то… Оранжевые? Я что, цыган? Конечно, если бы у меня было бы тысяча глаз, я был бы пауком… Если бы у меня была сотня лап, я был бы мухой… (поворачивается) А вы, бабушка, что здесь, собсна, забыли? Вы что, стрекоза? (смеется) Эхе-хе-хе… Как там говорит мамА, когда мне плохо? (встает посередь комнаты, шатается, держит руки у груди, шепчет) Нотре Пер, ки о сьё, кэ тон ном суа санктифье, кэ тон рень вьан, кэ та волонте суа фэт сюр ля тер ком о сьел; дон-ну ожюрдуи нотрэ пан ессансьел; ромэ-ну но дэт, ком ну оси ле рометон а но дебитёр; э нё не лес паз-антре дан лёпрёв, мэ дэливре-ну дю малан… Кар се а туа кипартьян лё рень, ля пуисанс э ля глуар, о сиэкле де сиэкле… (кричит) АМЕН! (неправильно крестится) Прости его! (пауза, отходит) Что, что, паука испуга-а-а-ались? (кашляет) ЧЕРНОЙ ВДОВЫ?! Идите сюда, сладенькие… Что ж вы все прячетесь? (оглядывается) Я вас всех вижу… Вон, ты, букашка, под листом. Вон, ты, бабочка, на потолке… Пятью семь- тридцать пять. (шатается) Ухх, е! В каком я вообще пространстве? Евклидовом? Эллиптическом? Гиперболическом?.. Походу, заблудился. (щупает все вокруг; смотрит на лампу, щурится. Затем берет бутылку, целится и разбивает лампочку) (кричит) КТО ВЫКЛЮЧИЛ СВЕТ?! КТО ПОТУШИЛ СОЛНЦЕ?! Это ты, Бог? Это ты, Антихрист? Это ты, Джордано Бруно!? (пауза) Сука, сука, сука…

Гименей, будто в безумных муках, корчится, как змей, в темноте. Затем берет другую бутылку, пытаясь снова кинуть в лампочку, но попадает в ночник в противоположной части сцены. Включается яркий свет. Гименей сначала пугается этого и прижимается к полу, закрыв голову руками, как при взрыве. Мучительно долгая пауза. Постепенно он поднимает голову, убирает руки, садится на колени, мелко дрожа и кусая губы. Гименей начинает плакать от счастья и неправильно креститься.

ГИМЕНЕЙ –(плачет, быстро) Господи! (подносит руки к потолку) Святой дух, май либен, спасибо, что одарил нас, грешных, новым светилом, променяв единственный выходной!.. (пауза, очень медленно) Мерси, мерси, беакуп!.. (целует пол).

Гименей, дебильно хихикая, встает, шевеля губами. Но, повернувшись назад, впадает в ступор. Там, на задней стене, отражается его глубокая тень. Пауза. У Гименея появляются рвотные позывы.

ГИМЕНЕЙ– Дью, дью… (оборачивается) Боже… (плачет) Выходит… Это я, я убил Господня… (встает на аванс-сцену к зрителям, пуская слюни) А Иисус простил меня, сына грешного… Значит, я совратил весь род людской… (срывается на крик) Я! Я, сукин сын, принес ему тьму: разврат, ложь, ненависть! А меня простили- меня, паскудного Божьего убийцу!.. (успокаивается, обращается к зрителям, всхлипывает) Дети Адама, геометрические товарищи, будьте так милосердны, во славу всего сущего, распяйте меня на кресте! (расправляет руки) Я научу, как вас это делать… Я не в силах убить себя, но я жажду мук, жажду, чтобы я плавал в собственной крови, а вы распивали ее, как вино… (серьезно, перестает всхлипывать) Каннибализм! Как это прекрасно! Получив всевышнее прощение, я породил добро и зло, ибо Земля наша никогда более не будет столь девственной и невинной, как это было до оскверняющего грехопадения… (пауза) Я понял, что мир более не будет прежним. Кто-то смеялся, кто-то плакал. Большинство просто молчало. Я вспомнил строчку из Корана: Эйнштейн, открыв первый закон термодинамики, принимает свой многорукий облик и говорит: «Я- Будда, я- смерть, разрушитель миров…» (пауза, тяжело дышит) Примите жертвоприношение в этом райском саду! Я- змий! Я- Понтий Пилат! (пауза, срывается на крик) Умоляю, ну народ, примите грешника и убейте антихриста, блять, я что, многого прошу?! Он, сука, меня щас убьет нахер!!! (плюет в сторону зрителей, шепотом) Пидарасы, пидарасы, пидарасы…

Гименей встает на колени и поднимает руки вверх, закрыв глаза, но ничего не происходит. Включается драматический теплый свет, слышны искаженные звуки природы, смешанные с гулом текущей по трубам воды и стука колес. Помимо основного света слабо сияют на задних кулисах синие и зеленые прожектора. Пауза. Гименей глубоко вздыхает, опускает руки.

ГИМЕНЕЙ– Не верите мне, да? Ох-х, наивные агнусы Господня… Не верите, что простой смертный может убить Бога? Ну-ну, мон шер, ну-ну… (встает, дергается рука) Думаете, только подобные Богам могут убивать Богов? Что ж, в этом месте это явно не так. (пауза) Значит, я еще не до конца заслужил прощения…

Гименей поворачивается к зрителям боком, качаясь и закрыв глаза. Кровь начинает течь из его носа. Он снова открывает глаза, однако его зрачки теперь бешено бегают туда-обратно. Вдруг Гименей с лютым криком бросается на свою тень с крохотным перочинным острым ножом, плюясь кровавой пеной изо рта. Он нещадно бьет кафель лезвием, царапает ногтями, грызет зубами, при этом лая, как собака. Постепенно весь кафель покрывается рубцами, от него летит стружка и пыль. Вдруг ночник сам собой перегорает, тень Гименея пропадает. Пауза. Наркоман прекращает надругаться над кафелем. От усталости он ложится на пол, вытирая пот, переворачивается через спину и садится на четвереньки. Гименей начинает победно выть волком в потолок. Вдруг он замечает стиральный порошок у ванной и набрасывается на него, принимается рвать зубами. Затем Гименей хватает бритву и с ненавистью начинает полосовать бумажную коробку, чтобы получить больше порошка. Объевшись порошка, его начинает блевать. Он приподнимается, свешивается в ванную и приступает кашлять и блевать в полной тишине и бардаке вокруг.

Затемнение.

КУХНЯ. Как гримерка в театре- до безобразия высокие потолки и крохотная площадь. Атмосфера очень клаустрофобная, единственное освещение – это маленькая лампочка на шнуре, свисающая с потолка. Помещение относительно чистое. Сюда кое-как запихнули маленькую раковину, микроволновку, полки для посуды и стол, за которым могут сидеть максимум 2 человека. На стене, противоположной к раковине, висят часы.

Фенрир сидит на кухне за столом, жует какую-то булку и страшно крошит ею на стол. В руках- какая-то старая затертая книга, которую он заинтересованно читает. На столе лежит другая книга- вся в пыли, и закладка находится где-то посередине. Он запихивает половину булочки в рот, пережевывает. Доев, скинхед замечает крошки на столе, сгребает все в ладонь, подносит ко рту и сыплет в рот. Снова пережевывает, заканчивает, берет книгу и продолжает читать.

Входит Новичок со спины Фенрира. Фенрир все слышит и вздрагивает.