— Приготовься, — рычит он мне в ухо, а его руки перемещаются на мои бедра.

Я делаю то, что мне говорят, и уверена, что моя душа покидает мое тело, когда он погружается в меня со свирепостью, которая лишает меня рационального мышления. Его дыхание скребется о мое горло, его зубы следуют за языком, как будто он пытается слизать вихри, нарисованные на моей коже. То, как он овладевает мной, неистово, и я полностью отдаюсь его неистовству. Меня не волнуют ни синяки, которые я могу на нем оставить, ни звуки, которые я могу издать. Есть только его руки, ощущение того, как он входит и выходит, как его большой палец внимательно перебирает все точки на моем теле, от которых можно получить удовольствие.

Мое тело дрожит в предвкушении. Спина выгибается. Глаза закрываются. Сломай меня, хочу сказать я. Но с моих губ срываются лишь стоны. Но я думаю, что он слышит.

Кульминация наступает быстро и тяжело, мы задыхаемся, заглядывая друг другу в лицо, а Илрит рушится на меня, снова прижимаясь лбом к моему. Мои пальцы наконец разжимаются и скользят по блестящей поверхности его груди. Прижимаясь к моему лицу, он целует меня, снова и снова. Сладко и в то же время страстно. Голодный и в то же время сытый.

— Я мог бы иметь тебя тысячу раз, но этого никогда не будет достаточно, — тихо произносит он.

Маленькая, лукавая улыбка рассекает мои губы.

— Ночь еще только начинается.

Глава 51

Еще так рано, что солнце еще не успело взойти над волнами. Не факт, что мы сможем увидеть его, когда оно появится, из нашего гнезда корней. Мы с Илритом лежим бок о бок, нежась в объятиях друг друга. Конечно, нам еще предстоит найти способ сбежать. Мы предпочли гарантированное наслаждение телом друг друга, а не неопределенную возможность найти выход из затруднительного положения.

— Ты боишься? — шепчет он, кончиками пальцев скользя по моей руке, задрапированной на половину его тела, пока мы лежим на корне, который был нашей опорой в течение последних нескольких часов.

— Не очень, — признаю я. — А ты?

— Немного, если быть честным. — Мягкая усмешка. — Хотел бы я иметь твою стальную волю.

— У тебя есть. Ты уже побывал в Бездне, — напоминаю я ему. — Ты предстал перед старым богом и выжил, чтобы рассказать об этом. Что еще могут сделать с нами простые смертные? Что может вселить в нас страх, когда у нас есть сила гимнов древних?

— Ты правильно заметила. Но во мне все еще живет страх.

— Есть вещи похуже, чем сохранение своей смертности. — Интересно, не потеряла ли я по дороге часть себя? Хотя — благодаря дуэту песен Леллии и Крокана и их благословению — ко мне вернулась память. Моя плоть по-прежнему соткана из магии, мерцающей, как звездный свет, вдоль золотых и серебряных линий, выгравированных в моем теле среди цветных вихрей. Мой разум вышел за пределы своих возможностей и растянулся, чтобы вместить форму.

Колеблющийся песок отвлекает нас.

— Пришло время помазания, — раздается в голове незнакомый грубоватый голос. Мы садимся, не спеша приводить себя в порядок, как вдруг из-за угла появляется не кто иной, как Лючия.

— Лючия! — Илрит мгновенно поднимается на ноги, и я тут же благодарю его за то, что у нас было время привести себя в порядок. Он бросается к сестре и заключает ее в крепкие объятия. Остается только надеяться, что она не чувствует моего запаха на его коже. Но, к счастью, у Лючии другие приоритеты.

— У нас мало времени, — поспешно говорит она. — Мы с Фенни организовали смену караула — наши люди заступят на смену прямо перед тем, как хор и остальные прибудут на жертвоприношение. У вас двоих будет достаточно времени, чтобы ускользнуть.

— Ускользнуть? — Илрит нахмурился. — И куда мы пойдем?

— Отправляйтесь в бассейн для путешественников. Отправляйтесь к юго-западным морям у лыкинов. Идите куда угодно, — умоляет Лючия брата. Илрит приводит разумные возражения.

Тем временем мои мысли заняты другим. Смена караула… узкое окно… Если бы мы могли создать достаточно отвлекающих факторов — достаточно хаоса. С дополнительными людьми… Мои мысли проносятся со скоростью дюжины в секунду. Возникает дикая идея, возможно, безумная, но она может сработать.

— Вот оно, — говорю я, напугав их обоих.

— Что такое? — спрашивает Илрит, когда они с Лючией поворачиваются ко мне лицом, и в их выражениях обоих проглядывает замешательство.