В июне 1964-го представитель компартии ФРГ Йозеф Ангенфорт, настороженный радикализмом Майнхоф, требует изменить название «Конкрета» и пересмотреть его содержание, иначе компартия разорвёт с ним. Юпп Ангенфорт (все называют его по молодёжной кличке) сам вроде бы не робкого десятка, и неоднократно бывал под арестом, но Майнхоф – для него уже слишком. В ответ Майнхоф и Рёль выходят из партии. «Меня заставить свернуть? Это вам не под силу, скорее вы сами свихнётесь; вот оно, превосходство человека». Далее Майнхоф действует как независимый журналист, в «Конкрете» позволяет себе критиковать редакцию. Её статьи выходят с фотографией паспорта и подписью автора.

Часто появляется в политических телепередачах. Известно: если участвует Майнхоф, смотрит вся молодёжь. Телерадиокомпания НR ценит её доклады как «тщательно подготовленные» и «концептуально продуманные», в частности, о холокосте и Варшавском гетто. Известный немецкий критик и публицист Марсель Райх-Раницкий (1920–2013, самый авторитетный литкритик ФРГ 1988–2001 гг.) позднее вспомнит, что, рассказывая ей о преступлениях нацистов в радиопередаче о Варшавском гетто, заметил слёзы у неё на глазах.

В 1965-м Майнхоф даёт интервью в связи со студенческими волнениями в Свободном Университете Западного Берлина (на одном из университетских мероприятий студенты оттолкнули ректора от микрофона и перехватили контроль над собранием, раздавали листовки, где преподаватели объявлялись «профессиональными импотентами»).

«– Нам стало известно, что некоторые студенты Свободного университета планируют раздачу листовок против профессора Зильбаха. Можно ли назвать это угрозой или террором?

– Нет. Очевидно, речь идёт о намерении некоторых студентов выразить своё мнение несколько экстравагантным способом, пользуясь своим правом на оппозиционное мнение. Это чрезвычайно напугало профессора Зильбаха…».

В июле 1966-го НR не принимает критику чрезвычайного законодательства со стороны своего же сотрудника, историка и знатока нацизма Иоахима Феста (1926–2006). Майнхоф организовывает акцию протеста. Дело доходит до полиции, и тут выясняется, что телефонные разговоры Майнхоф прослушивались. Она уходит из НR.

Обсуждает с журналистом Петером Кулмасом книгу об эмансипации и браке.

Родилась 15 августа 1940 г. в городке Бартоломе на юге Германии. Праправнучка Гегеля (сокурсника и друга молодости предка Майнхоф Гёльдерлина (и Шеллинга)) с отцовской стороны. Четвёртая из 7 детей евангелического пастора, видного теолога и художника Гельмута Ойгена Энслина и его супруги Ильзы.

Детство провела в Туттлингене (в той же земле, Баден-Вюртемберг). Росла в религиозной атмосфере. Гельмут Энслин – теолог политически левой ориентации. Гудрун с детства слышит разговоры на две темы – Библия и социальная несправедливость во всём мире. В школе она отличница. Подростком участвует в евангелистских организациях, организовывает приходскую работу для изучения Библии.

В 1958-м как лучший ученик религиозной гимназии королевы Екатерины в Штутгарте послана на год на учёбу в США, в среднюю школу в Уоррене (штат Пенсильвания). В 1959-м сдала экзамены на отлично, вернулась в ФРГ.

По воспоминаниям знавших Энслин, её главные черты – жажда мученического подвига, смерти за идею, крайний максимализм, ненависть к компромиссам. В 18–20 лет она отбрасывает пуританство в поведении, даже становится нудисткой, религиозные догмы спадают шелухой, но культ пострадавших за правду, мучеников, и идея справедливости – лучшее из Библии – остаются в сохранности. (Библейскими образами пропитан и излюбленный ею роман Мелвилла.) Нобелевский лауреат 1999 г. писатель Гюнтер Грасс, знавший Энслин начала шестидесятых, описывал её как человека с «врождённой ненавистью к компромиссам, верящего в Абсолют, совершенное решение».

Гудрун Энслин

«Ты начинаешь различать проблески смертоносной, непереносимой истины, той истины, что всякая глубокая, серьёзная мысль есть всего лишь бесстрашная попытка нашей души держаться открытого моря независимости, в то время как все свирепые ветры земли и неба стремятся выбросить её на предательский, рабский берег.

Но лишь в бескрайнем водном просторе пребывает высочайшая истина, безбрежная, нескончаемая, как бог, и потому лучше погибнуть в ревущей бесконечности, чем быть с позором выброшенным на берег, пусть даже он сулит спасение. Ибо жалок, как червь, тот, кто выползает обратно на сушу. О грозные ужасы! Возможно ли, чтобы тщетны оказались все муки?» («Моби Дик», XXIII, «С Рождеством Христовым!»).

(Это не совсем по-христиански – и любопытно, что именно эта глава носит самое «христианское» название в романе. Между тем, приводя цитату, я не думал об этом, просто так вышло. Символично, учитывая, что разговор идёт об Энслин.)

С 1960-го, как и вышеупомянутые классики, учится в Тюбингенском университете (официально Университет Эберхарда и Карла) – педагогика, германистика, славистика, социология. Как и Майнхоф, стипендиат Национальной стипендии для одарённых студентов.

В феврале 1962-го сближается с однокурсником Бернвардом Веспером, также стипендиатом Национальной стипендии для одарённых студентов, сыном известного поэта 1910–1930-х Вилли Веспера. С 1963-го замужем за ним. В том же году они основывают издательство «Новая литература» в Тюбингене. Издают антологию «Против смерти. Голоса немецких писателей против атомной бомбы» (германоязычных авторов из не одной только Германии), сборник стихов испанского поэта Херардо Диего. Из-за материальных затруднений не всё запланированное удаётся издать. Об этих трудностях и важности подобных планов для немецкой культуры Энслин пишет в сентябре 1963-го в статье, вышедшей в газете «Немецкое слово».