Я продолжал осматривать схемы. А дорабатывать их осталось всего-то нечего, да и очень хорошо тут всё задумано. Верно сказал брат – работать нужно качественно, хорошо, не покладая рук, ибо что будет радовать наши глаза? Хотя меня немного смутила его критичность к людям. Не все же клоуны и воры, правда?

– Ну и ну… – всё же вымолвил я с миной отвращения.

Юлий растерялся, но через секунду он повторил с прежним выражением лица:

– А если будешь щеголять…

– А если будешь щеголять, то Лёша станет таким же свежим, как разрезанная груша под палящим солнцем – вошёл Никита Костин – чего пристаёшь к человеку? Он же только что вышел из больницы.

Юлия выкинуло словно магнитом.

– Очень приятно – сказал я Костину, приветливо улыбнувшись. Очень странно, что я узнал по лицу лишь брата и Никиту.

– И кстати, Лёш… ты правда ничего не помнишь, или это твой брат так плохо пошутил? Неужели мы не сможем смеяться с нашей давней службы? С нашего офицера-маразматика?

– Похоже, да. Но, я думаю, нам это не помешает в общении – ответил я.

– Соглашусь, хотя всё равно жаль. Ещё и… Лисин… Берегись его.

* * *

Я с братом ехал в автобусе домой. Как и везде, мои руки сами тянутся к каким-либо действиям, например, оплатить проезд, приложив карточку к валидатору. При этом такое ощущение, будто делаешь это впервые. Интересно.

Витя сидел у окна и о чём-то задумался. Я надел наушники. Вообще у меня была музыка разных жанров. Даже не знаю, сидит ли в этом автобусе ещё один человек, который имеет такой же вкус, как и у меня.

Печатаю сообщение Даше: «Привет. Погуляем сегодня?». Ответ: «Нет, я сегодня занята» – «А завтра?» – Я думаю, даже неделю буду занята. Мне кучу тетрадей проверять да факультативы детям провести».

– Ладно – шепнул я.

Что-то брат совсем завис. Надо поддержать диалог.

– Вить, чего приуныл? Давай поговорим о чём-нибудь.

– О чём-нибудь поговорить? – холодно сказал он – я не знаю о чём поговорить, кроме как о нашей дурацкой системе… Наша страна настолько запущена, что, я думаю, даже сильный лидер не сможет поднять качество жизни народа. Наша страна прогнила, прогнила и нравственность нашего человека. Наша страна настолько запущена, что уже напоминает мне старый полуразрушенный дом, который снести мало…

– Подожди – прервал того я – не всё же так плохо. Нельзя говорить «всегда», «никогда», «всё», «ничего» … Ведь во всём есть исключения, даже в этом правиле. Но это вовсе не означает, что нужно мыслить стереотипными принципами. Если постараться, то можно исправить, как ты говоришь, дурацкую систему.

Пауза.

– Лёш, – сказал Витя – ты ещё мало ознакомлен с этим извращённым миром. По крайней мере, тебе ещё нужно немного времени, чтобы…

В автобус вошли четыре двухметровых молодых парня. Они были одеты в мешковатую брендовую одежду. В моей голове сразу нарисовалась «интеллигенция» – модно одетые фанаты футбольных клубов; они агрессивно настроены против тех, кто носил символику иной команды – это было для них знаком открытой враждебности, принадлежности другим интересам. Эти парни мне сразу внушили страх и внутренне начали вынуждать держаться подальше от них. Я немного замешкался, оглядывая автобус в поиске дальних свободных мест.

– …времени, чтобы осознать эту убогость, этот разврат, это… это современное поколение.

– Слышь, убогий, – схватил один из этих «интеллигентов» Витю за куртку – ты там как отозвался о поколении? Жить надоело?

Я подскочил, но всё же сел обратно.

– Ч-что? – робко и тихо спросил брат.

– Глухой, а? Я говорю: «Что ты там вякнул?». Ты бросаешь мне вызов?

– В-в смысле? Я ничего про вас не говорил…

Этот парень, посмотрев на своих друзей пьяной улыбкой, ответил:

– А ты действительно без страха! Ты мне нравишься. Теперь давай посмотрим, как ты это оценишь – и, кивнув головой в нашу сторону, подошёл и совместно со своей шайкой под мышки вытащил нас, а по остановке автобуса выкинул на улицу и начал лупить по всем возможным местам. Боли были настолько дикими, что я упал на землю и скрючился клубком, чтобы они не попали по лицу или по животу. Они били так долго, что я до сих пор не помню, что происходило, где был брат и что те парни говорили.

Когда избиение закончилось, кто-то из них взял один из моих наушников и приложил к своему уху.

– Чувак, ты такую чушь умудряешься слушать. Ну вы даёте…

Они оставили нас в конце концов наедине с тишиной. Мы так лежали, пока к нам не подошёл полицейский и не проговорил властным голосом:

– Я уже четвёртый раз за день встречаю валяющихся пьяниц на улице! Да что это такое?..

Полицейский поднял нас обоих и, увидев, насколько он ошибается, хмыкнул от неожиданности и с испуганным лицом продолжил идти своей дорогой, будто ничего не произошло.

– О чём я тебе и говорил – прохрипел Витя – да ещё и полиция, как элемент этой дурацкой системы…