Израиль Моисеевич Меттер
Практикант
– 3начит, так, - сказал Гуляев.
– Ты ушами не хлопай, ты на старуху посматривай. Мы с Борисом будем производить обыск, а у тебя одно задание старуха. Она себя непременно окажет... В первый раз?
– спросил он.
– В первый, - ответил Саша.
– Приучайся, - сказал Гуляев. Он остановился у ворот дома и заглянул во двор.
– Сейчас запасемся вторым понятым. Давай, Борис, дворника.
Борис ушел, Гуляев в ожидании закурил, присев на тумбу у ворот.
– По мелочи найдем что-нибудь, - сказал он Саше.
– Золотишка, конечно, у него нету, деньжата должны быть. Я этих делашей трес порядочно, крепкие попадаются орешки.
– А бывало, что ничего не находили?
– спросил Саша.
– Если версия отработана правильно, - сказал Гуляев, - то брака не бывает.
Вернулся Борис с молоденькой дворничихой. Вероятно, он уже объяснил ей, в чем состоят ее обязанности, потому что она молча прислонила свою метлу к стене и пошла впереди оперработников.
Поднялись по черной лестнице на третий этаж. У самой двери в квартиру Гуляев спросил дворничиху: - Вас как зовут, товарищ дворник?
– Катя.
– Значит, Катя, сделаем так: если спросят, откуда?
– отвечаете: из жилконторы. Ясно?
– Он посветил спичкой у звонка и добавил: - Нажимаем три раза.
Сперва никто не откликался, и Гуляев хотел надавить еще, но потом за дверью раздались быстрые мелкие шаги и чей-то тонкий голос спросил: - Кто?
– Я, - сказала дворничиха.
– Открой, Люба. Дверь отворилась, и девочка лет десяти, в школьном платье и в белом школьном переднике, отступя немного назад, поздоровалась: - Здравствуйте, тетя Катя.
– Здравствуй, - ответил Гуляев, проходя вперед.
– Где тут у вас свет зажигается?
Поднявшись на цыпочки. Люба дотянулась до выключателя и засветила тусклую лампочку под потолком прихожей. На стене висел велосипед без колес. Под ним стоял драный сундук. Три вешалки были прибиты по углам. Длинный темный коридор уводил из прихожей в глубь квартиры.
Гуляев пропустил вперед дворничиху и пошел вслед за ней. У третьей двери направо она остановилась и постучала.
– Чего там, - сказал Гуляев и нажал на ручку. В комнате на неприбранной железной кровати сидела утлая старуха в стареньком темном платье и в больших, не по ноге, разбитых валенках. Голова ее была повязана толстым шерстяным платком.
– Добрый день, бабушка, - сказал Гуляев.
– И вам также, - ответила старуха беззубым голосом.
– Вот какое дело, - сказал Гуляев, - мы из горотдела милиции. Вы грамотная, бабуся?
Старуха ничего не ответила. Люба подошла к ней и встала рядом.
Наклонившись к дворничихе, Гуляев тихо и досадливо спросил: - Бабку-то как звать?
– Ксения Макаровна. Она погостить приехала, из деревни.
Гуляев придвинулся к старухе поближе и, слегка согнувшись над ней, громко и раздельно произнес:
– Разъясняю вам, Ксения Макаровна. Сейчас мы зачитаем вам один документ, называется постановление на обыск комнаты вашего сына Лебедева Валерия Никифоровича и его сожительницы Тулиной Евдокии Ивановны. Ясно?
– На работе они, - сказала старуха.
– В обед придут.
– Давай, - обернулся Гуляев к Борису. Борис вынул из портфеля постановление и, не сходя с места, прочитал его вслух.
В комнате было неопрятно, на столе, покрытом липкой клеенкой, стояли вразброс тарелки с остатками еды, пахло консервами. На придвинутой к окну детской парте лежали стопкой учебники и раскрытая тетрадь. Постель с дивана была не убрана, а скатана к изголовью.
Покуда Борис читал, дворничиха Катя опустилась на стул у двери.
Гуляев быстрым приценивающимся взглядом скользил по комнате.
Присев на краешек дивана, Саша следил за старухой. Она сидела все так же неподвижно, редко мигая короткими веками.
Еще в самом начале, как только они все вошли, она выпростала одно свое ухо из-под толстого платка, чтобы лучше слышать голоса чужих людей, и теперь поворачивалась к тому, кто говорил, этим большим голым ухом.
Борис показал постановление старухе, понятой Кате и, сунув его обратно в портфель, тем же плоским голосом, которым читал сейчас, произнес подряд:
– Оружие, яды, золото, драгоценности прошу выложить на стол.
– В обед обязательно придут, - сказала старуха.
– Валерик велел картошки начистить, а Дуська обещалась принести котлет.
Девочка потянула старуху за рукав и, придвинув губы к ее уху, горячо зашептала ей что-то.
Тем временем Борис с Сашей убирали уже грязную посуду со стола на подоконник; клеенку сняли и, аккуратно сложив ее, повесили на спинку стула.
– Люди добрые, - сказала старуха.
– Как же без хозяев-то?