И в подтверждении своих слов, полковник Аскесс поднял вверх ксалантир, который все это время сжимал в руке.

Это оружие было хорошо известно среди гриммеров. Каждый должен был знать, что может их убить. И таким гражданским, как эта канцелярская крыса, которая и серебристой крови-то не видела, оно внушало неподдельный страх и ужас. Напоминало о том, что кругом война.

— Минутку, — наигранно фыркнула крыса и удалилась в свою коморку.

Полковник Аскесс покорно ждал, сложив руки перед собой и положив их на ксалантир, который упирался острием в пол.

А ждать он мог долго. Всю свою жизнь этого ждал. Терпеливо, выдержано. Где-то сильно прогибаясь под других, а где-то не гнушаясь подхалимством. Медленно, но верно шел к своей цели. И сейчас, когда до нее оставался всего лишь шаг, он мог спокойно подождать еще немного.

— Генерал-майор Штоль ждет вас, — высунула голову из двери крыса, и тут же скрылась за ней.

Ничего. Скоро она будет отдавать ему честь и относиться уважительно.

Полковник Аскесс прошел по коридору и поднялся наверх на пятый этаж по широкой лестнице. В это время главное управление было удивительно пустым.

Остановившись возле двери, полковник Аскесс замер. Он всю жизнь ждал этого момента. Когда вот так просто, сможет войти в дверь главнокомандующего. И не с чем-нибудь, а с важным донесением, которое может возвысить его.

Собравшись с духом, полковник Аскесс постучал, а когда ему разрешили войти, то открыл дверь и встал на пороге.

Внутри оказалось пусто, но приглядевшись он увидел фигуру возле окна. Она была ростом выше всех, кого он только знал, а огромные руки и ноги, говорили о невероятно могучей силе.

— Генерал-майор, — дрожащим голосом произнес полковник Аскесс. — У меня для вас важное сообщение — расположение под Самарой полностью разбито…

* * *

Уральский хребет.

Корпус погонщиков драконов. Женская казарма.

По прибытии обратно, Соня ни с кем не разговаривала. Вообще ни с кем. Все, кто пытался завести с ней диалог, получали лишь короткий ответ — «Мне некогда!»

Она шла по коридорам, крепко прижимая к груди мешок, в котором бились друг об друга два драконьих яйца. Звона от них, конечно, не было, но Соня слышала этот стук. И ей казалось, что слышат и все остальные.

Поэтому каждый раз, когда кто-то проходил мимо, она замедляла свой шаг и шла так осторожно, чтобы и самой ни малейшего шороха не издавать.

Переживала она напрасно. Ее никто не слышал. В казарме стояла такая суета, что никому не было дела, до погонщицы с каким-то мешком.

И тем не менее она осторожничала. Дойдя до двери своей комнаты, которая как обычно была открыта, она быстро юркнула внутрь и быстро закрыла ее за собой. А потом и повернула ключ для надежности, чтобы уж точно никто не зашел.

Ее соседки обычно таким не занимались, потому что красть особо было нечего, да и некому. Вору среди погонщиков могли спокойно отрубить руки, а особо сильно провинившимся, могли добраться и до головы, но такого никто уже и не помнил.

В комнате было мрачновато и пусто. Похоже соседки были на очередном задании. Они редко могли собраться все вчетвером. Соня уже и не помнила, когда такое было в последний раз.

Теперь нужно было решить — куда деть мешок.

Чертов Ларион Броневой! Подставил её! Мало ей потери Демигара, да еще и это!

Да и она тоже хороша. Вместо того, чтобы сразу сдать яйца дракона инквизиции, зачем-то повелась на слова Броневого и забрала их себе. Любит его, тут уж ничего не поделать.

Ему и так светит неизвестно что. Джарек обвинял его во всех смертных грехах, каких только можно. Этот мерзкий Свят еще и поддакивал ему. Видимо, мстил за проигрыш на дуэли. Или боялся за собственную пятую точку, которой тоже светило разбирательство.

Один только Ратибор был всегда за Броневого. Даже доверил ему Гестию, как будто знал про него правду. Знал и молчал? Хотя от их хитроумного командира можно чего угодно ожидать.

Дураком он точно никогда не был. Не то что Джа…

Но это была конкретная подстава от Броневого. Все драконьи яйца должны быть под строгим учетом у цитадели. А тут тем более еще и лазурное с рубиновым. Редкость каких свет не видывал.

Если ее поймают с ними, то точно посадят рядом с Броневым. И еще неизвестно чей приговор будет страшнее.

Все эти мысли вихрем проносились в голове у Соне. Но одно она знала точно — Лари она не сдаст. Не сдала перед Ратибором, не сдала в крепости перед Хмельницким, не сдаст и сейчас.