Шрифт:
В окне появилась голова Улдиса Стабиня.
– Подойди-ка, Валдис, взгляни! – позвал он. – Тут какой-то спортсмен выпрыгнул из окна, оставив на память свою визитную карточку.
Розниек сунул альбом инспектору Карклу и быстро подошел к окну.
IV
Ошинь, ветеринарный фельдшер колхоза "Карогс", проснулся и сел в постели столь резко, что пружины протестующе заскрежетали.
Из кухни через открытую дверь доносился перестук посуды. Это сестра Ошиня – Вилма – таким способом извещала брата, что завтрак готов и пора вставать. Упаси ее бог это сделать словесно! У брата слабые нервы, но зато крепкий кулак. Потеряв ногу, Ошинь считал себя неудачником. Так и не сбылись его мечты о карьере офицера "третьего рейха". Интендантское училище было расформировано сразу же после разгрома под Сталинградом, и курсантов всех до одного отправили на фронт. Полгода провалявшись по госпиталям, Ошинь попал на курсы ветеринарных фельдшеров. По окончании был направлен на работу в армейскую конюшню.
После войны Ошинь вернулся в Латвию, из всей родни нашел лишь сестру. Невзрачный и одноногий инвалид с крутым и взбалмошным характером так и остался холостяком. Дело свое он знал. Сумрачный и молчаливый, разъезжал он по хозяйствам и животноводческим фермам, осматривал и лечил скот. Изредка жаловался на свои беды колхозному жеребцу Максиму или племенному быку Орлику. В трезвом состоянии Ошинь с людьми разговаривал мало. Откровение на него находило лишь после бутылки – тогда он плакался на свою судьбу каждому встречному-поперечному…
Ошинь потянулся, широко зевнул и вдруг, схватившись руками за голову, застонал.
– Ох и трещит башка, прямо на части разламывается. Эй, Вилма! Глянь-ка в шкафчик, не осталось ли там глоточка?
Вытирая руки о передник, дородная Вилма робко вошла в комнату.
– Не пора ли, братец, взяться за ум, – сварливо сказала она. – Доведет тебя пьянка до беды.
Ошинь уставился на сестру недобрым взглядом. Вилма быстро подошла к шкафчику и достала бутылку. Ошинь вышиб пробку и единым духом выпил водку.
– Уфф, слава тебе, господи, теперь в самый раз. – Он долго разглядывал и массировал сильно натертую культю правой ноги. – И дернул же меня черт вчера переться к этим…
Необычный шум на дворе заставил Ошиня прервать свое занятие. Он дотянулся до брюк, но не успел их надеть. Дверь распахнулась, и в комнату ввалился долговязый парень. На руках у него была женщина с безжизненно запрокинутой головой и посиневшим лицом. На фиолетовых губах пена с примесью крови. С длинного белого одеяния капала вода. На полу быстро собралась лужица.
Водянистые глаза Ошиня расширились и застыли в испуге.
– Дядя Карл, помоги! – выдохнул парень, тяжело опустив женщину на кровать.
– Трина! – едва выдавил Ошинь.
– Катрина из Межсаргов, – подтвердил юноша. – Иду, гляжу – лежит под мостом, там, за большими камнями. Жива ли?..
Парень был изрядно напуган.
– Вряд ли тут можно помочь, – отвернувшись, пробормотал Ошинь, шаря дрожащими руками в тумбочке. – Сестра, подай воды! – прорычал он хрипло.
Вилма неслышно вошла.
– Господи, помилуй! – всплеснув руками, запричитала она. – Скончалась, ей-ей, скончалась, ах ты, божье наказание!
– Не каркай, ворона! – прикрикнул на нее Ошинь. – Воду неси живо!
Вилма вздрогнула и бросилась на кухню. Вскоре она вбежала с большой глиняной кружкой. Ошинь высыпал в нее какой-то порошок, размешал и попытался влить Катрине в рот. Однако тщетно. Челюсти женщины уже окоченели. Ошинь стал щупать пульс. Подушка под безжизненно запрокинутой головой постепенно окрашивалась кровью.
Крупные капли пота проступили на лбу Ошиня.
– Чего уставился! – рявкнул он на парня. – Дуй в поселок…
V
Всю стену в кабинете прокурора Кубулиса занимали книжные полки. Книги Кубулис называл "мой крепкий и надежный тыл".
Хозяин кабинета, человек худощавый, с редеющей шевелюрой и кустистыми бровями, сидел за массивным, заваленным бумагами письменным столом и разговаривал по телефону. Он явно был чем-то озабочен, На приветствие Розниека Кубулис безмолвно кивнул, жестом пригласил сесть и продолжал телефонный разговор. Следователь не садился, давая тем самым понять, что лишним временем не располагает.
Бледное добродушное лицо прокурора вдруг покрылось красными пятнами.
– Ах вон оно что! – крикнул он в трубку. – Нет! Даже не подумаю! И до суда не освобожу! Не надейтесь! Валцинь махровый жулик, расхититель общественного имущества. Заслуги?! Суд учтет! Ах способный работник?! Хороший специалист?! В местах лишения свободы и такие нужны! Все, разговор на эту тему окончен. – Прокурор положил трубку и тяжело откинулся на спинку кресла. – Черт бы их всех побрал! – взорвался он. – Нашлись защитнички! Когда Валцинь разбазаривал колхозное добро, они делали вид, что ничего не замечают, а теперь, видите ли, без него обойтись не могут. Незаменимый специалист!