Дожил дедушка до 91 года, множество испытаний выпало на его долю. Как-то за год до кончины я приехал к маме в квартиру. В это время дед жил у нее. Здоровье у него уже было подорвано инсультом, он даже иногда заговаривался. Помог ему добраться в ванную, помыл, потер мочалкой спину, и он, не поворачиваясь ко мне, вдруг говорит: «Как хорошо! Вот когда, внучек, в столько-то лет ты помрешь (цифры специально не называю, понятно почему), я тебя там встречу и так же помою». Признаться, мне стало немного не по себе, но я не придал этому значения, мало ли что деду в больную голову придет. Тем не менее запомнилось предсказание. Пока не обращаю на него внимания, чтобы не настроить себя на конкретную дату. С годами пришла уверенность в том, что каждому человеку предначертано свыше, как жить и когда уходить в мир иной.

А все-таки любопытно…

Только относительно недавно я смог ознакомиться с протоколами НКВД за 1937 год по делу деда и в полной мере осознал, как же ему досталось. Боже мой, все протоколы сводились к показаниям какой-то полуграмотной тетки. Дед с семьей у нее квартировали поначалу, он строил рядом дом. Потом они переехали, у тетки – по всей видимости – осталась какая-то обида. На что? Ниоткуда не явствует. Скорей всего, потеря приработка. Тетка эта показала, что мой дед в разговоре с приятелями высказал мнение о недостаточной мощи и боеспособности Красной армии. Второе показание тетки, послужившее основанием для ареста деда, рисовало случай, произошедший в лавке, где рабочие депо получали по талонам привозной хлеб. Деду полагалось две буханки. Он их получил, хлеб вскоре кончился, и стоявший в очереди сзади знакомый деда по работе попросил:

Младшая сестра Лидия, дед Петр Александрович, автор и мама Лидия Петровна

– Куда тебе две-то буханки? Дай мне одну.

Думается, отношения их давно были натянутыми, потому что дед ответил:

– Да я лучше собаке отдам, чем тебе.

Вот и все обвинения. За это деду дали 10 лет. «Враг народа». 58-я статья.

Поэтому, когда я слышу сегодня позитивные мнения «экспертов» и «историков» о сталинских временах, думаю: ребята, вашей бы семье такие испытания. Подумайте сами, живут люди нормально, честно работают, ничего не замышляют, ну иногда понервничают (как, в сущности, всем людям свойственно), иногда честно выскажутся о том, что у них перед глазами… Хвать и в кутузку. Всем остальным членам семьи уже нормальной жизни не видать.

Так, бабушке после ареста деда предстояло в 24 часа выселиться из дома и покинуть город. Все эти годы, пока дед сидел, она работала уборщицей в школе. При этом подняла троих детей. Какие она находила возможности? Откуда черпала силы? Как подумаешь об этом, тихий ужас, да и только. Запомнились ее скупые рассказы о тех годах. Особенно о том, как соседка иногда приносила ей очистки от картофеля – «покормить козу». Бабушка соскребала с них мякоть, лепила котлетки, обжаривала – кормила детей…

Дед рассказывал, что, когда его с первой партией осужденных доставили «на точку», там уже были выстроены бараки, на склад завезены бочки с селедкой, мешки с мукой и всё прочее. То есть, по ощущениям деда, к прибытию больших партий новых «врагов» было всё отлично подготовлено. Видимо, это была массовая акция по формированию бесплатной рабочей силы. Планировалась она руководством заранее.

Из 120 человек, работавших с дедом в депо, 80 забрали сразу. В одночасье они оказались «врагами народа». До последнего момента, пока их везли на пересылку в областной центр, не могли поверить в случившееся. «Ну, разберутся же, – думали, – глупость же какая-то!» Пели бодрые советские песни. Ждали, вот-вот их отпустят, во всем разберутся… Разобрались.

В 2017 году, на столетие Октябрьской революции, у меня появились такие стихи:

Конец ознакомительного фрагмента.