– Ух ты, – выдохнул Тумашь. Лесана передернулась на этом:

– Я тоже! Я тоже так могу! – воскликнула Лесана, и тут же бросилась к огню.

– Н-не надо, – произнесла было я, но было поздно, Шамарин смело погрузила руку в огонь, Умай изумлённо открыл глаза, я умудрилась почти в тот же момент её выдернуть, но паленым все равно запахло. Она сжала зубы:

– Видите, – произнесла она довольным голосом, – мне совсем не больно.

– Твоя рука покрылась волдырями, – заметила я.

Шамарин испугано взглянула, но её рука лишь пахла палеными волосками и покраснела.

– Ты ненормальная, – покачал головой Умай.

Наконец!!! Наконец!!!! Кто-то это заметил! Я думала, только мне открыта эта истина.

– И смелая, – Тумашь с горящими глазами подошёл к ней. Я лишь махнула на него рукой, с ним все ясно, потерянный случай, я даже не стану и пытаться убедить его в неадекватности Лесаны.

– Я принесла карту, – тут же заметив его, сунула ему под нос свиток Шамарин.

– Дети, вы не видели здесь огня? – два человека одетых в зеленую форму службы безопасности парка подошли к нам.

– Здесь не было никакого огня, – захлопала ресницами Лесана, Умай давно огонь затушил и сидел на месте, где он был до этого. Здравоохранители переглянулись.

– Если увидите здесь хулиганов, сообщите, – добродушно произнесли они нам.

– Непременно! – тут же заверила их Шамарин, положила руку на сердце, – безопасность превыше всего!

Умай выглядел неважно, лицо его знатно побледнело, глаза то и дело закрывались. Я заметила, что он выглядел неважно в последние дни. Может приболел? А теперь и вовсе израсходовал остатки своей энергии вот на это.

– Хм, – Лесана тоже внимательно на него смотрела, – для столь сильного человека ты удивительно легко растерял свою энергию.

Умай перевел глаза к Шамарин, пытаясь сконцентрировать свой тяжелый взгляд на ней.

– Для столь никчемного подчинителя, – несколько хрипло произнес Ситар, – от тебя удивительно много проблем.

На удивление Шамарин не полезла к нему драться, лишь глубоко задумалась, Умай, произнеся нечто нечленораздельное, поднялся, опираясь на камень.

– Я пойду, уроками заняться пора, – произнес он.

– Я тебя провожу, – тут же воскликнула я, в попытках его поддержать, ведь он действительно выглядел неважно. Умай выдернул свой локоть из моих рук и меня обдало неприязненным взглядом.

– Мне не нужна твоя помощь, – выдохнул Ситар и оставил нас в удивлении, я смотрела ему в след, чувствуя себя удивительно глупо.

Я устремила удивленный взгляд к своим неадекватным друзьям, Тумашь передернул плечами и вернулся к своей карте, от которой получал почти ненормальное удовольствие. Лесана казалось, понимала, о чем я думала, но через мгновение, когда я хотела с ней заговорить о своем соседе по парте, она сказала:

– Это невозможно, – произнесла она, серьезно смотря в мои глаза, – то что он сделал – невозможно.

– Что невозможно? – на всякий случай спросила я, отчего-то сомневаясь, что она говорила о непростительной грубости.

– Держать огонь голыми руками, – ответила мне Лесана, и полезла в свою сумку, достала оттуда огромную книгу.

– Но он ведь как-то это сделал, – выдохнула я, присаживаясь на место, где до этого сидел Умай, мне казалось, что если я сяду на его место, то магическим способом смогу понять его и его поведение.

– На первом курсе? Это невозможно для человека, что только начал учить подчинение, – качнула головой Шамарин, поднимая ко мне глаза, она открыла книгу, которая судя по названию, содержала список техник для управления огнем.

– Да-да, мы уже выяснили, что он лучше тебя, – я невольно хохотнула.

– Он мухлюет, – задрала нос Шамарин.

– Как? Почему бы тебе не мухлевать тоже?

Лесана некоторое время на меня смотрела, после чего гордо отвернула свое лицо.

– Я честный человек, – наконец, положа руку на сердце произнесла она, – и всего добьюсь тренировками.

Раздуваясь от гордости за свои труды и собственную гениальность, Тумашь представил нам свое детище. В руках он держал свой собственный экземпляр карты Лесаны с переведенными фразами и пометками, о значениях которых сам только догадывался. Мы с Лесаной, округлив глаза, внимательно смотрели на его работу и в такт хлопали в ладоши, признавая всю гениальность моего одноклассника.

Конец ознакомительного фрагмента.