Он отдал богам все долги и теперь свободен. Избранник, обласканный богами, целитель, наследник вождя, он должен возглавить клан гордых и независимых виссавийцев. Должен править долгие годы. Но выбрал иной путь. Иное служение. И будет держаться избранного пути до конца, даже если закончится этот путь скорой смертью.
Пролог
Да провались все пропадом!
Ночь серела перед рассветом, Виссавия отсыпалась после долгих и утомительных празднеств, Рэн этой ночью даже не думал ложиться. Сидел на широком подоконнике, полной грудью вдыхал запах мокрой от росы травы и ждал... богиня, как же долго он ждал... и как же ненавидел, оказывается, ждать!
Шелестели за окном яблони, играл с ветвями легкий ветерок, одна за другой гасли на чистом небе звезды. Впервые за долгое время Рэн встречал рассвет как благословение. День это суета, слепящий свет, жизнь. Ночь — любимая сестра смерти. Он, слуга смерти, не любил жизнь, не любил ее шум и спешку, надоедливую суету... но сегодня ночь тянулась и тянулась, а вождь все не звал. И даже любимые книги не давали забыться: Рэн не мог сосредоточиться. Не мог уйти в покой, даруемый магией, не мог прикоснуться к благословенной силе Айдэ...
Сегодня он думал только о наследнике, спавшем сейчас в замке Арама. О человеке, чьего правдивого облика Рэн никогда не видел, но чья аура впилась в память подобно надписи, выбитой на надгробье. Наследник нес на себе печать знакомства с Айдэ... более близкого, чем даже Рэн, хранитель смерти.
— Не нравится мне это, — прошептал он. — Не нравится, потому что...
...такая близость к смерти может свести с ума. А еще одного сумасшедшего вождя Виссавия не вынесет.
Небо закрыла легкая туча, застучал по листьям крупный дождь, и вмиг обострился, ударил в нос запах цветущей под окном сирени.
— Рэн! — тихо позвал вождь, и Рэн встрепенулся, вмиг смахивая охватившую его дрему. Соскользнул с подоконника, вошел в только созданный для него переход и оказался, как и ожидалось, в замке Арама.
Рассветный замок утопал в тишине, переплетении глубоких теней, тонких арок и в цветочном аромате. Он казался пустым после вчерашней толпы кассийских придворных. Рэн взял с накрытого богато стола гроздь винограда, повертел ее неуверенно в пальцах — и как кассийцы могут это есть — и положил на место, услышав за спиной:
— Рэн!
— Да, мой вождь.
Рэн поклонился Элизару и выпрямился, подчинившись тихому приказу. Белые, выделявшиеся в полумраке одежды вождя легкой дымкой струились до самого пола. Темные, длинные волосы переплетала белоснежная, шитая серебром лента. В глазах полыхал серебристый огонь магии, и по всему замку шел аромат зимней свежести. Вождь волновался... и его волнение Рэн чувствовал всей кожей, впитывал в себя как губка. Перед глазами на миг поплыло, дождь за окном усилился. Забарабанили по стеклу, побежали вниз крупные капли, и по полу поплыли водяные тени.
— Мой вождь, — выдохнул Рэн, борясь с внезапной слабостью. — Я здесь, мой вождь. Ты только прикажи... я все сделаю...
— Я знаю, Рэн. Знаю... — слабо улыбнулся вождь, положив тонкую руку на плечо Рэна. — Но это моя битва, самая сложная битва в моей жизни, и сражаться мне придется самому... От тебя я жду другого... Следуй за мной.
Рэн подчинился, до конца не понимая, чего от него хотят. Вождь не объяснял, Рэн не спрашивал. Там, за темнотой перехода, были просторные покои, погруженные в полумрак. Рванулся к ним, на миг замер, увидев вождя, маг, и этого мига хватило, чтобы Рэн одним всплеском магии заставил стражника погрузиться в тяжелый сон... Поймал, прежде чем бесчувственное тело упало на пол, усадил на скамье и поспешил за вождем, уже проходящим через узкую дверь...
Спальня. Все тот же полный живых теней полумрак. Все так же льющий ливень за окном, огромная кровать под балдахином с белеющими, смятыми простынями. А на кровати...
Рэн сглотнул и только сейчас заметил в спальне брата. Удивленный и слегка испуганный, Деран поклонился вождю, бросил на Рэна настороженный взгляд и облизал пересохшие губы.
Пугаться было чего: проснувшийся наследник медленно бледнел, глаза его расширились от ужаса, на лбу выступила испарина. Потянуло от вождя угрозой, пробило изморозью до самых костей, а на улице расшумелся нежданный и нежеланный гость: ветер. На кого так бурно отзывалась Виссавия, на вождя или его наследника, было сейчас не так и важно.
Наследник пришел в себя быстро, пожалуй, слишком быстро. Медленно, с достоинством встал с кровати, поклонился вождю и посмотрел уже не затравленно, как миг назад, а вопросительно и удивленно. Притворялся неплохо, Рэн бы поверил, но неповторимая аура не давала обмануться: это был наследник. Это был он, и Рэн точно не ошибался! Да и настоящий Арман сейчас выходил из спальни Рины, и не смотрел никогда так... режа душу острым, как заточенная сталь, взглядом.
Такого так просто не сломаешь. Наследник явно свободолюбив и горд до безумия, вождю с ним придется несладко. Впрочем, может ли быть слабым вождь Виссавии? Может ли быть слабым кто-то, помеченный печатью Айдэ?
— Чему обязан столь позднему визиту? — холодно спросил наследник. — Вам не стоило являться в мои покои непрошенным гостем, достаточно было позвать. Тогда я бы предстал перед вами в подобающем виде, а не как сейчас...
— Думаешь, мне важен твой вид, наследник? — тихо спросил вождь. — Неподобающе это отказываться от долга из-за глупого каприза.
— Я никогда не отказывался от своего долга. И почему вы меня называете наследником? Я глава северного рода Кассии и уже давно ничей не наследник.