Шрифт:
— Что сейчас с Егором? — повторила вопрос Марина.
Егора освободили, и он будет проходить лечение в психиатрической клинике. С того момента, как произошла авария, его начало мучить чувство вины, и он решил спасти всех от своей матери Екатерины Гурьевой. Увидев, на что она способна, он был глубоко подавлен. Именно поэтому, когда он однажды случайно встретил тебя с твоей приёмной мамой, он никому ничего не сказал, хотя знал, где ты находишься. Он поссорил своих друзей Лёшу и Максима, чтобы они не стали копаться в этом деле, опасаясь, что Екатерина Гурьева может убить лишних свидетелей.
— Она его запугала? — произнесла блондинка с расстройством в голосе.
— Скорее, она использовала его травму, обещая убить всех, если он не забудет о случившемся, а доказательств у него не было.
— Он спрашивал обо мне? — не унималась девушка, ей было очень жаль мужчину, который попал в такую трудную ситуацию.
— Да, он очень рад, что ты осталась жива. Аркаша усмехнулся: — Он сказал, что собирался на тебе жениться, чтобы она тебя не трогала. Не очень-то я ему и поверил.
Аркаша улыбнулся, украдкой поцеловал Марину и произнес: — Эта ягодка только моя.
Марина покраснела, насколько это было возможно в её состоянии, и прошептала:
— Он до сих пор любит мою маму… Сможет ли он когда-нибудь полюбить кого-то другого…
— Думаю, да, если отпустит прошлое. А сейчас ему будет легче это сделать, потому что главный преступник этого дела понесет наказание. Все дают показания, нашли водителя и его жену, они допрашиваются.
— Ты прав, я прощаю Егора. Думаю, моя семья тоже бы его простила, ведь он до последнего пытался спасти их.
Аркаша взял руки Марины в свои и начал их нежно растирать:
— Малышка, всё закончилось, и тут такое дело, как я и обещал…
Аркадий начал доставать что-то из кармана. Марина внимательно следила за его действиями, и когда перед ней оказалась маленькая коробочка, она не смогла сдержать волнения.
— Мышка, Малышка моя, Мариночка, любимая моя, девочка моя, ягодка, — начал он, — я, конечно, хотел бы сделать это в шикарной кондитерской с видом на Эйфелеву башню, но ты же знаешь, у нас не получается планировать, всё лучшее получается спонтанно…
— Выходи за меня замуж, я люблю тебя, — произнес Аркаша и, открыв коробочку, достал оттуда золотое кольцо с розовым бриллиантом.
— Как ты узнал, что я хотела розовый камешек? — удивленно спросила девушка.
— Я понял это с первых дней, моя Ягодка, когда ты носила яркие кислотные розовые кофты, — рассмеялся мужчина.
Девушка аккуратно приподнялась, мужчина надел ей кольцо, и она его обняла.
— Я так люблю тебя, мой Аркадий Павлович.
— Ты согласна?
— Конечно, да.
Эпилог
В просторном коридоре с высокими потолками раздался звонкий голос девушки, который благодаря отличной акустике дома стал ещё громче:
— Аркаша, любимый, ты где?
В зал вбежал широкоплечий шатен и, оглядываясь по сторонам, начал судорожно искать, куда бы спрятаться. Увидев сидящего на диване взрослого мужчину, он победно улыбнулся:
— Папа! Ты должен меня спасти! — произнес он умоляюще.
— Ты сам на ней женился, тебе и разбираться. Я здесь ни при чём. Мог бы выбрать ту, кто просто тратит деньги, но не лезет в душу, — усмехнулся мужчина, глядя на собеседника своими ясными глазами, обрамлёнными лёгкими морщинками.
— Ах так? Тогда и ты попадёшь под раздачу. Я расскажу, что в прошлый раз ты отнёс всю выпечку персоналу, — заявил Аркадий, и его отец заметно напрягся, взгляд стал более сосредоточенным. Было видно, что он активно обдумывает ситуацию.
— Павел Сергеевич, где вы? Идите сюда! — продолжал звучать молодой и звонкий голос, отчего мужчины встрепенулись.
— Может быть, нам организовать вечеринку, на которой наш Бриллиантик накормит всех гостей? — с мольбой в голосе спросил отец у сына.
— Вот вы где, я вас нашла! Как здорово, что вы оба здесь. Я приготовила новые кексы, давайте пробовать, — радостно сообщила слегка располневшая блондинка.
— Мариша, а почему ты не пробуешь их? — спросил мужчина с лёгкой седой щетиной на щеках.
— Мне нельзя, я и так уже как бочонок, — возмутилась девушка.
— Мой любимый бочонок, люблю твои кексы, — заявил Аркаша, и его отец поперхнулся от возмущения.
— Ну так иди и ешь кексы, — запротестовал Павел Сергеевич, обращаясь к сыну.