— Да неужели? — Дрю отвернулся, не дав себе возможность продолжить исследования и уткнуться лицом в пресс Джастина, чтобы почувствовать, наконец, прикосновения волосков к собственной коже.

— Сколько их было? — Джастин закинул руки за голову.

Очевидно, они действительно собирались это обсудить.

— Один раз я, два — мне. Не хочешь промочить горло?

Джастин усмехнулся.

— Меня мучает жажда, только иного рода, но я думал, что ты сказал, что мы не можем трахаться, или как?

Вот черт. Член Дрю снова оживился. Он, пульсируя, напрягался под ширинкой. О нет, они не станут развивать эту тему.

— Ты знаешь, что я не это имел в виду. Господи, когда ты пьян, ты такой раздолбай. Сейчас вернусь. Принесу воды.

И заодно надо поискать способ сбить возбуждение, пока Дрю не забыл, почему так старался быть джентльменом.

Войдя в кухню, он прислонился к темному мраморному островку посередине. Джастин был под запретом. Для своих экспериментов лучше поискать кого-то другого. Уж точно не недавно обретенного шурина его брата.

Сделав несколько глубоких вдохов, Дрю снял кепку, бросил на стол, а затем снова надел. Ему нужно было хоть чем-то занять руки, чтобы успокоить эрекцию, вызванную лишь простой шуткой Джастина.

А дело было еще в том, что этот парень как раз в его вкусе. Он был именно тем типом мужчин, которые заводили Дрю – веселым, сексуальным, уверенным в себе.

И это бомба замедленного действия.

А Джастин еще и пьян.

Дрю наполнил два стакана водой, осушив один сам. И, когда решил, что достаточно успокоился, принес воды и для Джастина… и обнаружил, что тот отключился на диване.

Похрапывая еле слышно, он перевернулся на бок, поджав ноги, проваливаясь в еще более глубокий сон. Впервые за сегодняшний день парень выглядел умиротворенным. Не пытаясь быть смешным, не испытывая боль… просто свободным.

Господи, да Дрю не мог себе даже представить, какие идиотские мысли проносились в голове Джастина. Что творилось в душе. Очевидно, парню нужно было переключиться. Отгородиться от всего вокруг. Дрю надеялся, что смог обеспечить это сегодня вечером. Подошел к Джастину и коснулся плеча.

— Эй. У меня есть свободная комната. Не хочешь перебраться туда?

Джастин застонал и, помотав головой, зарылся лицом в диванную подушку. Было мило наблюдать, как он прижимается к дивану, но это просто не могло быть удобным.

Когда Дрю получил ту же реакцию во второй раз, то вздохнул, поставил воду на журнальный столик, а затем достал одеяло. Он накрыл мужчину, на несколько секунд задержал на нем взгляд, а затем отправился к себе. И уже когда добрался до нижней ступеньки лестницы, услышал тихое:

— Прости.

Сердце сжалось от сочувствия.

— Тебе не за что просить прощения, — ответил Дрю, не уверенный, говорит ли Джастин с ним или о ситуации с семьей. — Тебе не за что извиняться, — повторил он тихо, выключил свет и направился наверх.

Джастина разбудили две вещи: абсолютно отстойная пульсирующая головная боль и потрясающий запах бекона.

Парень перевернулся на другой бок, радуясь, что у Дрю большой удобный диван, и увидел рядом стакан воды с пузырьком обезболивающего.

Слава тебе, господи.

Джастин сел, – голова отозвалась легким головокружением, – открыл пузырек и принял две таблетки. Потер лицо, подавив стон. Это же надо было так напиться вчера. В последний раз такое было на его двадцать первый день рождения, только тогда еще и тошнило. И какое, черт подери, счастье, что этого не случилось прошлой ночью.

И все же Джастин чувствовал себя глупо. Не то чтобы вчера произошло что-то серьезное, но они с Дрю знали: он пил, чтобы забыться, и поэтому теперь Джаснину было немного стыдно. Он уже староват для этого дерьма, да и вообще это не в его стиле.

Тем не менее, услышав, как Дрю насвистывает на кухне, парень не мог не улыбнуться.

Он взглянул на телефон, и, увидев, что уже одиннадцать, поднялся с дивана. Уже много лет Джастин не вставал так поздно. Внутренний голос твердил позвонить Джой и проверить, как там отец, но Джастин этого не сделал. Может, это и выставляло его ублюдком, но хотелось еще немного побыть в стороне. Притвориться, что всего этого не происходит. Что он просто парень, отключившийся перед самым перепихоном, и которого теперь ожидает неловкое утро.