Джастин приехал сегодня провести вместе немного времени, и женщина уехала, чтобы не мешать. Парень заглядывал каждый день в течение последних полутора недель, с той памятной поездки на мотоцикле, но это был первый раз, когда они остались только вдвоем.

— Все в порядке. Как ты себя чувствуешь? — Джастин уже знал ответ на этот вопрос. Становилось страшно от понимания, как быстро состояние человека может ухудшаться. Даже зная, что после прекращения химиотерапии нельзя было сказать точно, сколько осталось – неделя, месяц или три. Отец выглядел поначалу немного лучше, и Джастин понадеялся, что у них будет больше времени, но, похоже, после той самой поездки все пошло под откос. Теперь папа выглядел более уставшим. Больше спал. Стал слабее. Устал бороться. Джастин все подмечал, хоть верить в это и не хотелось.

Не успев ответить, отец зашелся кашлем, и сердце Джастина ушло в пятки. Он подорвался, чтобы… твою мать, парень не понимал, чем, черт возьми, помочь. Ведь кашель явно мучил, но папа отмахнулся.

Рука дрожала, пока он подносил белую салфетку ко рту, а когда убрал, сердце Джастина находилось уже не в пятках. Его просто разорвало в клочья.

На салфетке была кровь.

— Господи, — Джастин просто не знал, что еще сказать. Надо ли позвать кого-то? Часто ли такое случалось?

— Все в порядке, — ответил папа, но это было не так. Все, черт возьми, не было в порядке.

— Я…

— Сядь, Джастин.

Но тот просто не мог выполнить просьбу. Вообще не мог пошевелиться. Его отец кашлял кровью, ради всего святого.

— Пожалуйста, — попросил отец снова, и как бы Джастин ни хотел убежать, притвориться, что ничего не происходит, – подчинился. Если сам папа не смог сбежать от всего этого, то сыну уж тем более не по силам.

Мир словно внезапно выключился – не дул больше ветер, не щебетали птицы – единственным звуком осталось лишь постоянное жужжание кислородного баллона.

— Расскажи мне о Дрю, — наконец нарушил тишину Ларри.

— Дрю? Ты только что кашлял кровью и хочешь поговорить о Дрю? — Джастин мгновенно взорвался, словно порох. Он не собирался делать ничего подобного, не желал, но сдержаться просто не мог. — Джой видела это?

— Да. И медсестра из хосписа тоже. Она стала приходить примерно неделю назад. Все происходит быстрее, чем я ожидал.

Нога Джастина бесконтрольно подрагивала вверх и вниз. Он наклонился вперед, надавливая на нее локтем, чтобы обездвижить, но это нихрена не помогло.

Все происходит быстрее, чем я ожидал.

— Насколько? — наконец прохрипел он.

— Пока точно не ясно. Никто и никогда не сможет сказать наверняка. Я уже говорил, как много для меня значила поездка с тобой и Лэндоном вместе?

— Нет. — Джастин покачал головой.

— Ну, значит скажу сейчас. Я…

— Говоря нет, я имел ввиду, что не стану в этом участвовать. Мы не будем сидеть здесь и прощаться!

Именно это и делал папа, спрашивая о Дрю и рассказывая о совместной поездке, а Джастин пока не был готов к такому разговору. Он просто, блядь, не готов. Поднявшись на ноги, парень дошел до ступенек крыльца, но его остановил голос отца.

— Ты ведь знаешь, как сильно я люблю тебя, Джастин? И то, что в нашей жизни появились Шенен и Лэндон, ничуть не умаляет моих чувств. Ты мой сын, независимо от того, как сложились отношения между мной и твоей матерью. Или между мной и Джой. Несмотря на то, что сожалею об исчезновении из моей жизни Лэндона и Шенен, ты ведь понимаешь, что я ни секунды не жалею о том, что вырастил тебя?

Джастин с силой сжал перила. Острый кусок дерева вонзился в палец. Замерев, парень буквально прирос к месту, стоя спиной к отцу.

— Мне не следовало разрывать отношения со своими детьми, но и будучи только твоим папой, я наслаждался каждой проведенной рядом секундой. Наблюдал, как взрослеешь. И ужасно горжусь тем, каким человеком ты стал. Гораздо лучшим, чем я был когда-либо. Я украл у тебя возможность узнать родных брата и сестру. — Голос отца сорвался, дыхание стало прерывистым, но Джастин все еще не мог повернуться. — Лишил тебя отношений с ними. И лишил их отношений с тобой, и все же вы трое здесь. Поддерживаете меня. Ты оставил свою жизнь, чтобы приехать со мной сюда. Знаешь, насколько ты невероятен? Как сильно я тебя уважаю?

Джастин склонил голову, и одинокая слезинка скатилась по щеке. Ему нужно было услышать эти слова. Настолько сильно необходимо было все это услышать, что причиняло физическую боль. Столько раз он задавался этим вопросом с тех пор, как узнал о Лэндоне и Шенен. Хотел ли отец, чтобы Джастин общался с ними все эти годы? Было ли у него больше общего с Лэндоном? Желал ли папа находиться в новой семье вместо того, чтобы жить со своей прежней семьей и женщиной, которую, очевидно, все еще любил? Неважно, что Джастин уже взрослый мужчина, эти тревоги все равно терзали сердце каждый день.