Увы, размышления у меня совсем не приятные. В соседней комнате сидит пленник, а где-то в Москве готовится заговор — сейчас я вижу только часть его воплощения. Уверен, что всё намного глубже.

Вероятнее всего, это Виталий. Его участие явно — он сам предупредил меня о подставных бойцах специально, чтобы я допросил их и подумал на Юрия. Бойцы, возможно, сами считают, что их нанял один Грозин, а по факту это другой.

Подстава — это вполне в стиле Виталия. Мой средний дядя привык действовать изящно, и у него всё просчитано на много ходов вперёд.

Алексей? Вряд ли. Хотя усыпить мою бдительность с помощью красотки, которая к тому же не участвует в авантюре — это был бы хороший ход.

Но всё же я не думаю на Алексея. Григорий Михайлович ему доверяет, для меня это много значит. Князя сложно обвести вокруг пальца. Если он верит брату — я тоже обязан ему верить.

Значит, Виталий.

Надо решить, как действовать в ответ. Судя по всему, он действительно хочет, чтобы моя миссия провалилась. Наверное, у него готов свой способ для её решения — ведь ради рода и Династии с конфликтом всё равно надо разобраться. Настоящее соперничество идёт именно на этом поле — кто первым решит вопрос.

Интересные выводы у меня получились. Почти уверен, что если бы у меня возникли проблемы, Виталий бы позвонил с предложением о помощи. Такой приём он использовал уже неоднократно. Судя по всему, считает его весьма рабочим.

Нет уж. Как и во все прошлые разы, сейчас я тоже справлюсь сам.

Отхожу от окна и достаю телефон. Набираю номер господина Оража. На сто процентов я не могу ему доверять — он вполне может тайно помогать одному из моих дядей. Вот и хочу посмотреть, какова будет его реакция.

— Слушаю, Александр Сергеевич, — отвечает тот.

— Добрый вечер, Ромэн. У меня есть вопрос. Кто назначал бойцов в отряд Династии, который поехал со мной?

— Состав формировал один из моих подчинённых. Что-то не так? — сухо спрашивает он.

— К сожалению. Ко мне были подосланы бойцы, у которых был приказ помешать выполнению моего задания, — отвечаю я.

Ромэн несколько мгновений молчит, а потом говорит:

— Кто их подослал?

— Вряд ли вам следует это знать. Скажем так, это внутреннее дело Грозиных.

— Понимаю, ваше сиятельство. Но я всё равно узнаю, когда допрошу их, — невозмутимо отвечает Ромэн.

— Вы не станете их допрашивать. Я звоню вам, чтобы попросить уволить их. Немедленно. После этого я получу разрешение на дворянское следствие, допрошу их как гражданских лиц и затем отправлю в тюрьму.

Чуть помедлив, Ромэн говорит:

— Послушайте, Александр Сергеевич. Не сочтите за грубость, но вы не можете отдавать мне приказы, у вас нет должности в Династии. Кроме того, я начальник внутренней безопасности корпорации. Я должен знать все детали о подобных вещах. Поверьте, я храню столько секретов рода Грозиных, что вы и представить не можете.

— То есть вы знаете, кто против кого играет и где чьи люди внутри компании? — уточняю я.

— Может быть. Я не имею права раскрывать эту информацию никому, кроме князя.

— Я поговорю об этом с князем. Пока ваши бойцы в любом случае задержаны, и моя гвардия их допросит.

— Советую воздержаться. По закону вы не имеете права допрашивать солдат Династии.

— Пожалуй, я проигнорирую ваш совет, Ромэн. Ждите звонка от князя. Всего доброго, — говорю я.

— Один момент, ваше сиятельство. Давайте я пришлю других бойцов на замену.

— Не стоит. Я уже вызвал своих людей. К сожалению, солдатам Династии я доверять не могу. До свидания.

— До свидания, — невозмутимо отвечает Ромэн.

Я бросаю телефон на столик и скидываю пиджак. Устал. Пожалуй, мне надо выспаться — бойцов допросят и без меня. Но сначала позвоню князю.

К сожалению, личный телефон он не берёт. Когда звоню в поместье, дворецкий отвечает, что его сиятельство уже отправился спать. Я говорю, что это срочно и прошу разбудить князя.

Через несколько минут Григорий Михайлович перезванивает мне и сердито спрашивает:

— Надеюсь, это важно? Я только заснул! Теперь могу до утра ворочаться, если не выпить снотворное.

— Простите, ваше сиятельство, — вежливо говорю я. — Это действительно важно.

Рассказываю ему всю ситуацию, в том числе свои соображения о том, что Юрий ни при чём, и кто-то просто умело им прикрывается.

Григорий Михайлович негромко матерится и говорит:

— Хорошо, пусть их допросят. С Ромэном я сам поговорю. Завтра за этими подставными прилетят мои гвардейцы, я хочу, чтобы они тоже с ними поболтали. Как следует поболтали.