Шрифт:
— Ксана снова живет у тебя, Родион?
— Да. Совсем скоро наша жизнь изменится, и я хотела бы побыть рядом с любимой семьей как можно дольше… — отвечает она, приобняв отца за шею, а тот и расплылся…
У меня такое чувство, будто Ксана затеяла какую-то игру. Но пока не могу раскусить, какую…
Ясно одно — она снова машет своим хвостом у меня перед носом, заручившись поддержкой отца!
Мне стоило обеспокоиться этим, пока не стало… слишком поздно что-то менять.
Глава 32
Ансар
Встреча заканчивается, и я жду момента прощания, чтобы перехватить Ксану.
— Я тебя подброшу, — говорю ей, взяв под локоть.
Не будет же рыпаться и убегать от меня у отца на глазах, верно?
— Спасибо, но я с папой. Папа?
Родион озадаченно смотрит в переписку на телефоне и извиняется:
— Элен подъехала, просит составить ей компанию.
— Передавай ей привет, папа, — отвечает Ксана, напрягшись, едва уловимо, но….
Я ощутил. Выходит, будущую мачеху она недолюбливает до сих пор.
— Не переживай, Родион, я позабочусь о Ксане.
Лицевой нерв на левой стороне щеки Родиона дергается.
— Без подвоха, надеюсь.
Ткнул носом в обоссаные тапки, что называется. Подвоха и не было. Некоторые нюансы не в счет, если мы оба кайфанули!
— Разумеется, — отвечаю со всем спокойствием, на которое я способен.
Ксана терпеливо ждет, пока отец отойдет, и вырывает руку из моего захвата, отстранившись.
— Все, папочка ушел, можешь не изображать из себя счастливого жениха!
— Ненадолго же тебя хватило, Ксана. Надеешься набить себе цену еще выше? Ты и так дорого мне… встала.
В ответ она смотрит на меня, как на слабоумного. Мол, как ты меня достал!
— Мне некогда. Дел полно.
— Каких?
— Моя жизнь тебя не касается. Занимайся своей. Будет славно, если в этом браке мы будем состоять лишь номинально и не пересекаться.
— ЧТО?! Нет! Брак будет реальным, — рычу. — Ты станешь моей женой, и будешь выполнять все, что требуется от жены.
— И под этим ты подразумеваешь постель, разумеется? Ах да, большее же тебя не интересует… Одна жена здесь, вторая — тайная, да?
— Вторая?! Какая, нах… Вторая?
— Ты же из этих… — смотрит на меня. — Которые за многоженство. Вера разрешает… Интересно, как Алсу на это согласилась?
— Причем здесь она?
— При том, что ты открыто с ней гуляешь. Вот при чем. Может быть, ее и устраивает роль подстилки, неважной первой или второй. Но меня — нет. И если бы ты меня не напоил, а потом вы напару с отцом не договорились уничтожить все доказательства… Я бы ни за что… не согласилась выйти за тебя!
— Да что за бред ты несешь?! Не ты ли написала заявление об изнасиловании? Ловко ты это провернула, конечно… Довела мужика до спермотоксикоза, заманила, а на утро изобразил поруганную добродетель и прижала к ногтю медицинским освидетельствованием.
— Не было никакого освидетельствования, кретин! Отец настаивал, чтобы я написала заявление, но я… Мне, знаешь ли, хватило совести признаться ему, что у нас долгая интрижка, что был роман в переписке. О, не роман, конечно же… По-твоему это был не роман! Ты тупо хотел затащить меня в постель. Всегда этого хотел! — повышает голос. — Жениться на одной, но и меня иметь! Я на это была не согласна… И ты бегал за мной.
— Нет, не бегал. Добивался. Это другое.
— Тьфу, бесполезно с тобой разговаривать. Брак состоится, если он тебе так нужен. Но я не буду твоей настоящей женой… читай по губам… ни-ког-да!
— Какая же ты лживая, насквозь испорченная… сучка! Говоришь, не давала никаких показаний и освидетельствований? А это тогда, что… по-твоему?!
Достав телефон, яростно загружаю фото. Мне их показывали распечатанными, но и в электронном варианте они у меня уже есть.
Ксана бледнеет и отшатывается.
— Нет… Нет… Быть этого не может! Я… Мне плохо стало. Неужели папа дал добро на съемку, пока я была без сознания? Нет… Он бы… не стал.
Почему-то мне сейчас невыносимо на нее смотреть и слушать этот лепет дрожащим голосом…
Сердце рвется на лоскуты, но я заглушаю в себе этот вой из жалости.
Я отворачиваюсь, прячу телефон в карман.
— Давай завязывать изображать друг перед другом тех, кем мы не являемся. Я не святоша. У меня всегда было и будет баб… немерено. Одной будет мало, и ты… на секс падкая. Просто прими это, как факт, и проживем, сука, этот конченый брак, славно!