Спасая свою честь, я нарушила Устав и готовилась к отчислению, но нежданно-негаданно попала в программу по обмену студентов и отправляюсь не куда-нибудь, а в лучшую академию Первого Континента. Предполагала ли я, что окажусь единственной девушкой на факультете боевой магии и настоящей занозой для командира, который возненавидел меня с первой минуты знакомства? Но и он не учёл того, что мне позарез нужен диплом. Ради этой «корочки» я не только командира выжить готова, но и украсть главную реликвию академии – кубок четырёх стихий.
Однако проблема в том, что кубок кто-то украл до меня. Я знаю, как исправить ситуацию, и несносный командир мне в том поможет!
#академия магии
#приключения
#противостояние характеров
#от ненависти до любви
#герои совсем не подарки
***ГЛАВА 1. И в чём подвох?
В незапамятные времена боги создали на Земле воду и сушу – один суперконтинент под названием Родания. Засадили её растениями, заселили зверями и птицами и создали людей, чтобы те повелевали над ними. Наделили каждого четырьмя частичками магии – воды, огня, воздуха и земли. И всё было хорошо, пока в самом начале эры Ориона в результате череды природных катаклизмов Родания не распалась на четыре континента. Два из них оказались под властью эльвов и их прислужников, которых наши предки окрестили адскими гончими. Ну а сами люди потеряли три составляющие своей магии, оставшись только с одной – кому-то досталась стихия воды, кому-то огня, третьи владели магией земли, а четвёртые, оказавшиеся в меньшинстве, повелевали магией воздуха. Редко кому посчастливилось стать обладателем двух стихий сразу, а уж о трёх или четырёх и говорить нечего – это стало недостижимой мечтой. Люди верили, что, стоит четырём континентам соединиться в один, как на планете снова настанет благодать, эльвы исчезнут, а люди обретут утраченную магию.
Никто толком не знает, откуда пришли эльвы и их гончие. Кто-то утверждает, будто они жили на Родании ещё до появления людей, кто-то собирает доказательства тому, будто они прилетели из другой галактики и их космолёт потерпел на нашей планете крушение, третьи говорят, что эльвы – иномиряне и им не подвластны ни пространство, ни время, а четвёртые уверяют, будто эльвы и есть сошедшие с небес боги. В Альверии, где двадцать один год тому родилась я, никого особо не заботило происхождение эльвов. «Неважно, откуда они взялись, – говорила тётя Эмили, – важно, когда они уйдут насовсем». Жители Альверии ненавидели их так же сильно, как и боялись. Почти тысячу лет длилась кровопролитная борьба, и в этой борьбе я потеряла родителей и почти всех родных и знакомых. Но ещё сильнее альверийцы ненавидели гончих – настоящих исчадий ада, одержимых жаждой крови и не ведающих ни жалости, ни сострадания.
Всё это (разумеется, кроме факта моего рождения) иллюстрировали многочисленные картины, развешанные в галерее по пути к кабинету ректора. Обычно мимо полотен с изображением адских гончих и их хозяев я пролетала кометой, но сегодня невольно замедлила шаг – сама не знаю зачем, наверное, чтобы окончательно угробить оставшиеся нервные клетки. И вдруг расхохоталась – какой-то смельчак, не страшась ректорского гнева, пририсовал эльвам чёрные крылышки, хвосты и копытца – символ того, что вся эта братия дружно отправляется в ад на вечную каторгу.
Этот мимолётный приступ веселья здорово поднял пошатнувшуюся было самоуверенность и придал сил и надежды, и в приёмную ректора я входила с гордо поднятой головой и без внутреннего трепета.
Мисс Хавьер – платиновая блондинка в идеально выглаженном синем костюме и роговых очках – бросила, не отрываясь от печатной машинки:
– Из-за вас, кадет Фостер, приходится перепечатывать идеально составленный приказ!
– И вам всего хорошего, мисс Хавьер, – отозвалась я. – Ректор Уоллингтон у себя?
Секретарь презрительно хмыкнула, не удостоив меня ответом, и, оправив китель, я постучалась в резную дубовую дверь.
– Вызывали, ректор Уоллингтон?
В просторном кабинете ректора царил полумрак. Защитной магии достаточно, чтобы полуденные лучи не проникали сквозь стекло и не раздражали ненавидящего солнце главу академии. За глаза его все называли вампиром и я не была исключением.
– Входите, кадет Фостер, – велели мне.
Тот факт, что меня всё ещё называли кадетом, а не «мисс Фостер», говорило о многом. Да, меня запросто могли отчислить. Было за что.
В кабинете мы не одни. Мистер Нокс, небезызвестный глава попечительского совета, тоже здесь. Сидит в кресле, пытаясь испепелить меня взглядом. Но, насколько мне известно, он не владеет магией огня, а потому ничего у него не выйдет.
Я уселась в кресле напротив, держа спину ровно. Тётя Эмили учила меня в любой ситуации не опускать три вещи: подбородок, руки и чувство собственного достоинства, и я как послушная племянница всегда старалась придерживаться этого правила.
– Мы изучили вашу ситуацию, кадет Фостер, – прочистив горло, начал ректор Уоллингтон, – и готовы пойти навстречу. Вы попадаете в число кадетов, отобранных для программы межконтинентальной академической мобильности. Поздравляю. Необходимые документы вы получите у секретаря.
Хм. И в чём подвох?
– Но с одним условием, – добавил ректор.
– Скорее, просьбой деликатного характера, – уточнил глава попечительского совета. Голос у него был в высшей степени неприятный – дребезжащий, как расстроенное фортепиано.
– Ничего предосудительного от вас не требуется, – продолжал «вампир», – всего лишь выполнить одну небольшую услугу.
– Услугу какого плана? – поинтересовалась я.
– Детали мы сообщим вам на месте, – продребезжал мистер Нокс.
– Прошу меня простить, но я не могу согласиться на то, чего не понимаю, – возразила я.
– Видите ли, у вас совершенно нет выбора. – Ректор говорил вкрадчиво, будто не угрожал вовсе, а одолжение делал. – Подумайте о своей семье. Что с ней станет, если мы дадим ход заявлению мистера Нокса? Вас не только отчислят из академии, но и предадут суду за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью кадету Ноксу с использованием запретной магии. А это значит, что ваша тётя и ваш брат никогда не станут полноправными гражданами Союза Трёх Континентов. Сколько мальчику, кстати? Семь? Восемь?..