— Что именно вы желаете от меня услышать?

— Мнение?

— Я останусь при своём. Возможно, в ваших словах есть доля истины, а может, и нет. Не мне судить об этом.

Алиштар приняла нейтральную позицию. Весьма любопытное стечение обстоятельств. Да, существовало много разных личностей, но если разговор заходил о Катастрофах и борьбе с ними, подавляющая часть назовёт тебя идиотом, да попытается успокоить.

Нейтральные или положительные позиции встречаются довольно редко. Только какой-нибудь Ашура и Йёшлатэт отличались желанием бороться с Катастрофами, что не могло не удивлять.

— Вот оно как. Ну а вы сами? Хотели бы освободиться от этой теневой немезиды раз и навсегда? — Реформатор не собирался отступать. Ему нужна любая сила.

— Ваше стремление к свободе может быть разрушительна. Не подражайте одной из Катастроф. — ответила она, даже не взглянув на него.

— Ваша правда. Я просто придерживаюсь того, что за всё необходимо платить некоторую цену. Если бы добиться свободы было легко, то я бы этим не занимался, не так ли? — его улыбка стала шире.

— ...

— За тысячи лет ничего не изменилось. Я лишь хочу помочь людям подняться и гордо смотреть опасности в лицо, а не склоняться перед ней.

— Многие погибнут.

— В борьбе за высшее благо.

— Слишком самонадеянно и идеалистически.

— Всяко лучше жизни обычным рабом в надежде не подохнуть на следующий день.

— Я вас поняла. Что ж, удачи реализовать свои идеалы, герцог Розанвалис. — с этими словами девушка пошла куда-то в толпу, где и растворилась. Уговорить её не получилось.

Но Реформатор не шибко разочаровался. У него будет много способов сделать это в будущем. Самое главное — собрать множество воителей во Фронтире, чтобы составить конкуренцию самой Эллен. Но, естественно, сначала надо разобраться с Фэрил. На её стороне Кайкэрз, герцог Эклайт и, возможно, Безграничная библиотека... В целом, если вычесть последнее, то у него хватит сил свергнуть её и занять трон.

Ну а сейчас ему следует продолжить заводить важные знакомства и перетягивать на свою сторону новых людей.

***

Наконец первый день празднований подошёл к концу.

За несколько часов непрерывных разговор с разными личностями, Реформатор вынес для себя незыблемую истину. Это очень утомляло и надоедало. К каждому надо было находить свой подход, продумывать слова, да и в целом предлагать какую-то выгоду.

Обычные аристократы легко поддавались на слова, самое сложное было с воителями. Мастерами меча, коих удалось поймать на крючок только благодаря их гордому Эго. Правительница разума по-прежнему пребывала в сомнениях и перебирала множество вариантов.

«Хех, сколько бы ты ни думала, лучше моего варианта не найдётся», — размышлял с неким триумфом правитель, зайдя в свою комнату.

Несмотря на некоторые неудачи, в целом дела шли в гору. Многие уже и забыли о том, что он вообще-то безродный, да и в целом не достоин такого титула... Но подвешенный язык и удобные способности сделали своё дело.

Расстёгивая пиджак в благоговейном желании упасть на большую кровать, до мужчины внезапно кое-что дошло. С этого момента он официально стал мужем герцогини, а как полагается...

— Погоди-ка...

Дверь за его спиной открылась. Единственная личность, что могла сюда войти, очевидна. Только вот оборачиваться совсем не хотелось.

— Тебе понравилось? — раздался её красивый голос, способный зачаровать многих мужчин за пару мгновений.

— Эллен...

— Правильно.

Мужчина взглянул на неё через плечо. Прекрасная женщина, красоту которой не передать ни картинами, ни словами. Тяжело было представить такой исход. Жаль, что перед ним не нормальный человек, а чудовище. А под этим особняком находится лаборатория по выращиванию личинок, превращающие людей в злобных и смертоносных тварей.

Только безумцы назвали эти увлечения чем-то дозволенным или милым.

— Я совру, если скажу нет.

— Отрадно видеть твою честность. — герцогиня вошла в комнату.

— И чем я могу помочь своей супруге в такой час?

— Может, я не выгляжу такой личностью, но я же говорила, что некогда желала оказаться под венцом. Стать той, кому улыбнётся удача и счастье. — она сокращала между ними расстояние.

И чем дольше это продолжалось, тем явнее становилась вся ситуация. Ловушка захлопывалась без возможности на выживание для жертвы. Реформатор чувствовал себя загнанным в угол животным, причём без когтей, клыков и чего-либо ещё, полностью беспомощный. Просто лакомый кусочек мяса для хищника.