–Ты чего? – одернула ее Маша.

–Думаю, – ответила ей Аня.

Аня не просто думала, она считала в уме деньги. Мама дала на хлеб и булку, сахар. Надо как-то отщипнуть из этой суммы столько, чтоб хватило и на халву.

–Ну а со сдачей… разберемся, – подбадривающе шепнула она себе, входя в магазин.

Очередь становилась все меньше. Люди разбирали сладости, и Аня, косясь на бабку, стоящую перед ней, начинала злиться. От огромного булыжника халвы оставалось все меньше и меньше. Если эта старуха заберет всё, тогда Аня сильно расстроится. Но, долго вглядываясь в темно серый, сладкий кусок, старушка передумала брать.

–Лучше хлеба на одну буханку больше возьму, собаку кормить, – сказала она, растопырив ручки сумки.

Оплатив за покупки, старушка ушла.

–Две буханки, булку, килограмм сахара, – гордо произнесла Аня, встав на ее место.

Продавщица положила продукты на стол, Аня отсчитала деньги и тут же замерла.

–Не хватает? – спросила продавец.

–Сейчас, – Аня робко отодвинула одну буханку к ней и твердым тоном добавила, – халвы!

Довольная собой, она вышла из сельпо и направилась к дому, раскрыв в ладони бумагу, в которую было завернуто лакомство. Отщипывая по кусочку, Аня растягивала удовольствие. М-м-м, какая прелестная прелесть, оторваться невозможно! Вкусно-то как, аж голова кругом… Аня топала, сумка болталась на плече, а в душе пели птицы. Да такие, что Аня, заслушавшись их божественное песнопение, не заметила, как оказалась у своей калитки, а халва почти закончилась.

–Где ты ходишь? – до девочки донесся недовольный голос мамы. – Бабушка сахар ждет, чай попить не с чем, а ты опять шляешься!

–Там очередь была, – буркнула в ответ Аня. – А еще…

–Шевели своими копытами! – рявкнула мать, и Аня поняла, что бабушка опять ей надоедала своими нравоучениями и постоянным нытьем.

Бабушка не плохая, просто очень любит учить, зудеть своим противным старушечьим голосом, тыкать носом и вспоминать прошлое. Она часто говорит о том, что ее невестка не умеет воспитывать девочек, потому что сама была охочая до гулянок и битья баклуш. Но больше всего раздражает ее любимая избитая фраза «путя не будет». Как только Аня слышит ее, сразу сбегает из дома в огород. Больше некуда, лучше делом заняться, чем получить нагоняй от матери и сварливой бабушки.

–Ну что ты телишься? – у Светланы не хватало терпения. – Давай сюда сумку! И что ты там прячешь? – она увидела, как дочь завела правую руку за спину.

–Ничего, – голос Ани дрогнул.

–А ну, иди сюда, – мать поняла, что часть денег была вновь потрачена на какую-то ерунду. – Показывай.

Аня вытянула руку вперед, и мама увидела промасленную бумагу.

–Халва? А сдача?

–Вот, – Аня достала из кошелька монетки.

–И как же тебе хватило? – изумилась мама, зная, что дала денег впритык. —Давай сумку.

Она распахнула тряпичные руки и ахнула. Не хватает хлеба.

–Ах ты ж зараза такая! – закричала мама. – Хлеб теперь только послезавтра привезут! И не стыдно тебе?? Хлеба не купила, халву в одно рыло съела, где твоя совесть?

–Не знаю, —пожала плечами Аня, опустив глаза.

–Быстро домой! Сейчас ты у меня получишь!!

–Не будет с нее путя, – со вздохом сказала бабушка, которая наблюдала драматичную сцену из открытого окна кухни.

—Ай! —не успела Аня войти, как мама отвесила ей звонкую затрещину. —Ай-ай!!

Еще и еще – мама лупила по спине кухонным вафельным полотенцем, оскорбляя непослушную дочь:

–Я сколько раз тебе говорила, без спроса ничего не покупать! Я сколько раз предупреждала, что ты этих денег не заработала, а это значит – они тебе не принадлежат, и ты не имеешь права тратить их на свои дурацкие желания! Бесстыжая! Тебе лишь бы сожрать что повкуснее, а о матери с отцом ты не подумала? Знаешь, как эти деньги достаются? Работать – у нее руки отвалятся, всё ей тяжело, да трудно, а как чужое брать, так совести хватает!!

Аня выгибала спину, потом вновь наклонялась, будто эти движения помогали облегчить боль от скрученного в жгут полотенца или тяжелой руки матери. Слушая, как Светлана наказывает ребенка, Вера Петровна выглянула в сени.

–Так ее, так. В следующий раз думать будет. – Спокойным, ровным тоном сказала она и спряталась за дверью.

Вскоре Светлана устала махать рукой и отпустила дочь, загнав ее в комнату.

–И что бы я тебя больше не видела! —Рявкнула она, захлопнув за Аней дверь.

Аня села на кровать, завела за спину руку и слегка дотронулась до пылающей огнем кожи. Больно, как будто лупили не полотенцем, а бревном. Вытирая слезы, девочка всхлипывала:

–Это все из-за бабушки. Она вечно маму достает, а та злится на меня.

Да, Аня была абсолютно права. С первых дней, как только Светлана переступила порог дома свекрови в качестве невестки, Вера Петровна невзлюбила ее. Она не хотела, чтобы Тимофей женился на той, у которой даже приданого нет, не то, что какого-то положения в деревне. И неважно, что семья Веры Петровны также была на грани нищеты, но амбиций на будущее совместное житие с богатой невесткой били через край. Вера мечтала, что ее сын женится на дочке местного единоличника, который принимал на работу ее мужа Игната. Игнат работал чаще летом, чем зимой. Все ж лето – пора посадки и уборки, а зимой спину ломать в лесу нет желания. Не дай бог хребет свернешь, потом лежачим на всю жизнь останешься.