– Надеюсь, сегодня ты в адеквате? – остановившись в метре от стола, за которым сидел Дима, спросила я.

Он сдвинул брови и недовольно сжал губы:

– Ты считаешь, что в твоём положении стоит острить? – спросил он и поднял руку со смартфоном. – Не узнаёшь? – он повертел гаджетом передо мной.

Я пожала плечами и села на стул, который мне любезно отодвинул официант.

– Лучше говори сразу, что я опять натворила. Ненавижу, когда ты ходишь вокруг да около! Давай, вини меня во всех смертных грехах и казни уже, наконец! Мне осточертел ты, твои обвинения и подозрения! Ты хоть понимаешь, что хотел вчера сделать?

– В очередной раз трахнуть тебя пожёстче? Уж это тебе точно не надоедает! Судя по переписке с Мингировым, он тебя и не так имел! – прорычал Бушуев в ответ.

После этих слов до меня дошло! Это он мне показывал «мой» телефон! Просто слов нет! Неужели я, будь я такой продажной шкурой, которой меня тут все считают, оставила бы главное доказательство своей причастности к сливу информации? Или я похожа на идиотку?

Похожа! Ещё как похожа! Раз смогла допустить хотя бы на минуту, что у меня и этого самца-шовиниста есть потенциальное совместное будущее!

– Я даже комментировать это не стану!

Дима усмехнулся, чувствуя себя победителем:

– И не надо! Ты просто будешь и дальше отрабатывать долги! – сверля меня испепеляющим взглядом, довольно сообщил он. – До тех пор пока мне не надоешь!

Даже так! Аппетиты растут!

– А если этот прекрасный момент не наступит? – улыбаясь, спросила я.

– Не льсти себе, есть бабы и красивее, и моложе. Надоешь. И скоро. Уже начала, – жёстким тоном отозвался он.

Хватит, не хочу больше всё это терпеть! Я лучше в тюрьму сяду, чем вот это вот всё! Сколько можно?

– Нет, Дима. Обращайся в суд, как это делают все нормальные люди. Доказательств у тебя предостаточно! – я встала и быстро пошла к выходу.

– Ну, уж нет! – догнав меня на полпути, рявкнул Бушуев. – Так сильно хочешь от меня отделаться? Идём! Прямо сейчас!

Он потащил меня под локоть через весь ресторан, официанты и посетители с интересом на нас таращились.

– Ничего сложного для такой профессионалки как ты! Сосёшь ты прекрасно, я помню! Обслужи меня и свободна! – заталкивая меня в туалетную комнату, сказал он.

Мужчина, мывший руки, с любопытством и удивлением глянул в нашу сторону и вышел.

– Ты совсем охренел?

– Я лишь использую тебя по прямому назначению! Заодно займу твой лживый рот! Что-то из него много звуков вылетает в последнее время! – он дёрнул меня за руку вниз. – Давай, Варя, на колени и соси! С чувством, чтобы оба кайфанули напоследок! Или может, хочешь в попку? Так будет даже символичнее!

Я, не задумываясь, пошла знакомым путём и влепила ему по ухмыляющейся роже! В этот момент я ненавидела его как никогда раньше, а ведь всего сутки назад я раздумывала над тем, не влюбилась ли я в этого урода!

Ждать реакцию я не стала и, выскочив из туалета, побежала к выходу. Соблюдать приличия уже было ни к чему и, врезавшись в официанта, я даже не извинилась, а понеслась дальше. Выбежала на улицу и рванула, куда глаза глядят.

Меня кто-то звал, наверное, Витя, но я ничего не соображала от обиды и злости. Слёзы катились по щекам, я увидела впереди значок метрополитена и побежала вниз по ступенькам.

Шум, толпа людей, все куда-то бегут и я вместе с ними. Не разбирая дороги, не понимая себя, я влетела в открывшиеся двери вагона и, забившись в угол, пыталась успокоить дикую истерику. Пассажиры смотрели на меня с жалостью и брезгливым презрением: я со своими душевными переживаниями была лишней в их картине мира. Поймав любопытный взгляд дамы лет сорока, я не выдержала и вышла на следующей станции. Присев на скамейку, отдышалась и моментально приняла решение.

Через час я уже была в Шереметьево, а ещё через тридцать минут держала в руках билет на самолет. Жаль лишь, что сумка с вещами осталась в машине Бушуева, но я не допускала даже мысли, чтобы за ней вернуться. Телефон звонил, не прекращая, взглянула и внутри всё обмерло. Дима. Коротко и ясно. Видимо, пока мой телефон был у него, Бушуев вбил свой номер. Нет. Отвечать не стану даже под прицелом.

В самолёте хотелось закрыть глаза и забыться, навалилась такая пустота, что я почти выла в голос. Я знала, что между нами, предчувствовала, что-то подобное, но не представляла, что будет так больно. Перед глазами вновь и вновь было лицо Димы и его глаза, в которых плескалось презрение!

Дура! Какая же ты дура, Варя! Ведь всё к этому и шло! Ты просто ещё раз убедилась, что твоё место в кровати с раздвинутыми ногами, как ты могла подумать, что ваша связь затронула хоть что-то в этом человеке кроме члена!

Стоило самолёту приземлиться, как телефон забренчал сообщениями. Решила не травить себе душу и не смотреть, кому я опять понадобилась, итак ясно. Дома всё было тихо. Анна Сергеевна обрадовалась, что я вернулась и поспешила домой. Сиделка жила в нашем подъезде и это было огромным плюсом. Мама спала, я тихонько села у её кровати, глядя на родное бледноватое лицо. Она, наконец, начала прибавлять в весе, несмотря на химию и разводящих руками врачей.