– Боюсь, наш общий друг прав – он ничего не подсыпал. Корейская еда просто слишком острая. – Блондин ткнул Пака в бок. – Токпокки… должны быть именно такими. Всё по рецепту.

– Не верю, – покачала головой Кира. – Он точно… что-то мне подсыпал. Или подлил.

– Да не подсыпал я! – В этот момент Пак приподнялся и выхватил у Киры тарелку. Он нагло положил в рот и последнюю палочку, и батат, и кимчи.

Кира огляделась: все вокруг спокойно жевали… И Юлька тоже – ела свои рисовые палочки, закусывая капустой кимчи. Кира почувствовала себя ужасно глупой. Глупой и голодной.

– А вот батата ты девушку лишил зря. Он неострый, – вздохнул блондин.

– Да пусть жрёт, – зло ответила Кира.

Она развернулась и направилась обратно к Юльке. Та тут же предложила подруге сделать ещё один глоток воды.

– Эй! Стой!

Кира подняла глаза. За ней прибежал блондин. В руках у него была тарелка с несколькими гигантскими виноградинам, – каждая размером с абрикос.

– Возьмите! – Он протянул Кире тарелку. – Виноград очень вкусный. И неострый, конечно. И косточек там нет.

Кира не знала, брать или отказаться, но Юля уже потянулась за виноградом.

– Я Минсу. – Блондин присел рядом и, улыбаясь, пригладил ярко-белую крашеную чёлку. – А вы тоже в этом центре корейский учите?

– Я учу, – охотно вступила в разговор Юлька. – Юля Малкина из продвинутой группы. А это моя одноклассница Кира. Мы с Пашей Паком в одной школе. А ещё Кира с ним боксом занимается.

– Ничего себе! – Глаза Минсу загорелись.

Кира в этот момент незаметно посмотрела на Пака: тот буравил их троицу взглядом, словно ему совсем не нравилось, что его друг к ним подошёл. Весёлым он больше не казался. Да и пожалуйста, пусть злится сколько угодно.

– А я в теннис играю, – продолжил Минсу, пытаясь заинтересовать Юлю и Киру. – Вот, как раз вчера был на тренировке…

Кира почти не слушала. Она снова чувствовала обжигающее пламя. Только теперь казалось, что её прожигает взгляд Пака – и этот взгляд был острее самой острой корейской еды.

– Ты говоришь без акцента, – заметила Юля. Кира удивлённо взглянула на подругу: ничего себе, а Юлька-то, оказывается, не такая уж и стеснительная.

– Да, я вырос в Москве. Здесь, недалеко, на «Соколе». – Минсу подмигнул.

Пак в этот момент – Кира готова была поклясться, что она это видела, – сжал руки в кулаки. Интересно, чего это он? Он их, скорее всего, даже не слышит.

«Наверное, ему просто не нравится, что его друг с нами так хорошо общается, вот и всё», – подумала Кира.

И вдруг она, сама от себя не ожидала, рассмеялась, словно разговор с Минсу и Юлей был самым интересным и весёлым на свете, и с удовольствием откусила половину огромной виноградины. И правда, очень вкусно и без косточек.

Они поговорили ещё немного – о спорте, путешествиях, Санкт-Петербурге, – ничего особенного, но разговор вышел довольно лёгким и непринуждённым.

А когда Кира повернулась, чтобы снова увидеть недовольного Пака, место на лужайке уже пустовало.

Вдруг Кира поняла: дурацкие розыгрыши Пака закончились. Она и сама не знала, откуда это осознание пришло. Просто стало ясно, что больше не будет ни шуточек про иностранцев, ни запертых дверей, ни рыбы в перчатках.

И почему-то – Кира сама не знала почему – стало грустно.

Розыгрыши и правда закончились. Пак здоровался на тренировках, в школе – вот, пожалуй, и всё. Первое время Кира ожидала подвоха: аккуратно отрывала двери, не заходила никуда первая, ощупывала рукава куртки в гардеробе, не бросала перчатки и бинты без присмотра.

Нет, ничего не происходило.

Надо бы перед Паком извиниться и возместить ущерб, думала Кира. Наверняка он обиделся из-за испорченной рубашки… Но подходить и мямлить извинения… Наверняка подумает, что она мечтает снова с ним общаться. Ну уж нет, спасибо. Да и вообще, он первый начал.

Тяжелее всего было признавать, что без розыгрышей и правда жилось скучно.

В школе началась зубрежка к ЕГЭ. В классе Киру и Юлю неизменно встречали напряжённым молчанием. О том, что где-то воняет, больше никто не говорил. Ярик сопел и хмурился.

На переменах Юля ходила хвостиком за Кирой по коридорам.

– А ты знаешь что-нибудь про советских корейцев? – как-то спросила Кира, выцепив взглядом в толпе школьников Пака. Он шёл, возвышаясь над всеми и по привычке смотря в телефон.

– Ой, я читала, да. – Юлины глаза засияли. – Они жили на Дальнем Востоке, а потом их оттуда выгнали. А ещё это они морковку по-корейски придумали.

Кира ненавидела себя за то, что неосознанно искала Пака глазами. И за то, что не получалось представить его злодеем, а ведь так хотелось. Но розыгрыши ведь были, по факту, беззлобными.