Награда:

Бонусные очки эволюций и модификаций. Бонусный рекламный контракт.

В этот раз система любезно предоставила мне справку:

«Офицер, понимаете…»

Проснитесь в постели с мёртвой проституткой и со стёртой памятью.

«Занимательные игры на логику».

Проснитесь в лаборатории безумного маньяка, который захочет сыграть с вами в игру.

Дальше я читать не стал и закрыл квест к чёртовой матери. Система на меня его повесила без права отказаться.

– Знаешь, Француз, залей-ка ты меня биоматерей под завязку. А я, так и быть, забуду про этот случайный эксперимент.

Винодел посмотрел на меня с любопытством и кивнул, видимо, своим мыслям.

– Не слишком большая цена за обиду. Я согласен. Тебе принесут десять пакетов. Сколько в себе унесёшь – столько унесёшь. Договорились?

Теперь кивал уже я. Что-то внутри меня шептало, что в этом месте я изрядно продешевил. Но что поделать?

– Теперь я хочу услышать цену.

У меня возникло ощущение, что меня тут хотят нагреть. Я просто не знал цену этой услуги.

– Лизи, а что бы ты попросила у Жан-Пьера?

– Желание. Он бы исполнил моё желание, потом. Мало ли что мне может понадобиться? – пожала плечами девушка.

Я внимательно смотрел на француза. Он ласково улыбался. В голове сразу появился десяток вариантов того, как мне приходится загадать ему заветное желание. Например «Пожалуйста, только не по лицу» и прочие глупости.

У меня было чего попросить, но…

– Долю хочу, в предприятии. Соразмерно вкладу, так сказать. И ты мне выплачиваешь системную награду, за тех, у кого я смогу добыть кровь. Убью их или нет при этом не важно. И должны быть возможны авансы.

А ещё этот милый дядечка для начала просто захочет эту долю выкупить. И вот тут можно просить настоящие услуги. Да много чего можно придумать.

– Мальчики, какое почти сексуальное напряжение повисло. Это, наверно, очень интимный процесс – сливаться долями в одном предприятии?

Я только хмыкнул. На мгновение показалось, что француз растеряется. Нет, нереально, дяденька давно считает конкурентов чем-то вроде сорта колбасок для гриля. Партнёров тоже. Допустим, антрекот.

– Кель? Я внимательный человек, и желаю услышать вашу последнюю мысль. Ваше выражение лица пробудило моё любопытство.

«Твоё любопытство называется паранойя». Вот примерно это я сказал в ответ на очередную попытку меня прощупать. Ну как «сказал», подумал…

– Размышляю о пищевых цепочках, которые тут подменяют иерархические, – обобщил я свои мысли.

– И на какую долю ты претендуешь?

– А вот это уже не мне решать. Выдели достаточно, чтобы не возникало желания меня за неё убить в будущем, – отбиваю подачу.

– Интересно, Живой, ты расставляешь приоритеты… – коротышка впал в глубокую задумчивость.

– Я хочу, чтобы тебе стало выгодно быть честным.

Кажется, эти дни меня кое-чему научили. Например, уговаривать психов меня не убивать. Хотя, даже по местным меркам я тоже тот ещё персонаж. То есть, подобное поведение моё не порицают. Его ждут. Замечательно!

– Фантастическая адаптивность, Кель. Мои аплодисменты, леди, – почему-то Лизи получила именно такой комплимент на мой счёт.

– Я сейчас подумал о том, что брежу. На минутку мне показалось, что меня скрутили видения дрянного пси-чипа. Штука иногда штырит, а иногда в такое заводит…

Забалтываем, забалтываем…

– Я дам тебе половину.

– Что? – теперь я действительно подумал, что брежу.

– Половину минус один голос. Тогда не будет повода увильнуть у тебя. А у меня всегда будет право спросить, а достаточно ли ты старался, Живой, чтобы у нас с тобой получилось?

Жрица зааплодировала.

– Тебя сделали, Кель. Подставляй пузико и прыгай на задних лапках.

– Это, знаешь ли, интимный процесс, я при тебе стесняюсь, Лизи, отвернись, пожалуйста. Француз, освободи взлётную полосу…

Жан-Пьер потёр голову, словно почувствовал приступ мигрени. Нет, вы мне скажите, что у него там вообще может болеть? Он такой же человек, как его холодильник.

– И у меня будет условие. Мне нужна твоя нога! – неожиданно рявкнул француз.

Я бросил взгляд на Лизи, она кусала пальцы, старалась сдержать хохот.