— Неважно…

Окурок летит в сторону и гаснет во влажной после полива траве. Демьян подходит вплотную и кладёт руки на мои бёдра, впиваясь пальцами в кожу. Если бы не шёлк платья, она бы уже наверняка горела.

— Ты очень красивая, Алин. С ума сойти можно. Я бы и раньше к тебе подкатил, но было жаль портить.

— Сейчас не жаль? — усмехаюсь.

— Сейчас ты не маленькая…

Дёма медленно касается моих губ своими — мягкими, но настойчивыми, и ведёт рукой выше, оглаживая живот и накрывая ладонью грудь. Сжимая до рваного сиплого стона.

Когда поцелуй становится глубже, а движения настойчивее — пульс отбивает бешеный ритм.

Бретели моего платья ползут вниз. Уже никакие преграды не мешают ощупать соски и выкрутить их с болезненной силой.

Я подпрыгиваю на месте. Резкость явно портит волшебный момент. Наверное, я бы не хотела столь быстро торопиться… Мы с Демьяном только сегодня позволили при друзьях заявить о себе как о паре. Свиданий у нас не было. Совместных прогулок тоже.

Но, оказывается, сложно остановить того, кто настолько заведён. Кто проходится влажными губами по шее, захватывает мочку уха и спускается к груди.

Как только язык чертит круги на моих сосках, я привыкаю к темноте, смотрю на светлый затылок и чувствую непринятие.

Ну всё. Довольно. Пошалили — и хватит. Точно не на пьяную голову. Явно не в томе отца. Определенно не столь спонтанно. Не то, что бы я была чересчур капризной, но есть пункты, с которыми я категорически не согласна.

— Дёма, стой, — слегка отталкиваю за плечи. — Слышишь? Остановись, пожалуйста.

Пылкое дыхание греет кожу, но ток пропадает, и раздражение только усиливается. В моём мире «нет» — это значит «нет», и никак иначе.

Мягкая ладонь скользит под платье. Зубы прикусывают соски. Я коротко вскрикиваю и кривлюсь от, казалось бы, приятных ласк. Другим-то они точно нравились.

Аромат алкоголя вдруг становится отчётливее и, кроме тошноты, не вызывает позитивных чувств. То ли я трезвею, то ли излишне придираюсь. Это же Дёма. Самый крутой парень в нашей компании.

— Эй, хватит, — говорю строже.

— Аль…

— Я хочу прекратить.

Обычно я не подбираю слов, если чем-то недовольна, но сложно отказать тверже, когда слюны на моей груди столько, что можно устроить потоп прямо во дворе дома.

— Я тебя хочу, Алин. Давай полижу языком, чтобы достаточно возбудить?

Когда я чуть сильнее толкаю Демьяна, на веранде вдруг загорается свет. Я прищуриваюсь и цепенею. Вижу в плетённом кресле Аслана — сына Дины, и никак не могу взять в толк, почему не заметила его раньше. И какого черта он вообще здесь делает?

Тахаев окидывает меня пренебрежительным взглядом с головы и до ног, на секунду задерживаясь ниже шеи, будто видит собой придорожную шлюху, которая обслужила с десяток фур за несколько часов, а не самую популярную девушку в округе.

— Ты кто? — спохватывается Демьян.

Я поднимаю бретели платья, не до конца осознавая, почему пылают мои щёки. Потому что я позволила парню зайти настолько далеко? Или потому что Аслан видел меня полуобнаженной в откровенной сцене?

Когда-то давно я считала его почти своим братом. Он всегда защищал меня, учил драться, строить укрытие из веток и кататься на велосипеде без рук. После того, как правда о наших родителях вскрылась — этого всего будто и не было. Аслан превратился в чудовище. К счастью, наше близкое общение на этом резко прекратилось.

— Друг, там её родители приехали, — произносит Тахаев, вальяжно развалившись в кресле и не считая нужным представиться. — Они строгие. Если не готов жениться — лучше съебывай отсюда как можно скорее.

Дёма поправляет вздыбленную ширинку и вытирает губы, бросая на меня полный разочарования взгляд.

— Кто это, Аль? — интересуется Демьян, так и не получив ответ от Тахаева.

Я позволяю гладить себя по спине неловкими и почти целомудренными движениями, чувствуя достигающее пика раздражение. Не на своего парня. На ситуацию в целом.

— Это сын Дины — моей мачехи, — отвечаю как можно сдержаннее. — Аслан.

Ясно, что никакого знакомства и рукопожатий не будет, но секундная заминка всё равно бьёт по нервам. На веранде даже воздуха становится меньше — он наполняется чем-то густым и тягучим, из-за чего сложно сделать полноценный вдох. Если бы не моё уважение к Дине, я бы уже позвонила охране, попросив срочно убрать незваного гостя, чтобы снова почувствовать себя свободной.

— Ладно, Аль, — озадачивается Дёма. — Я тогда погнал домой, да?