— Хундр, подь сюда! — негромко сказал я. А как только он подошел, крикнул: — Псов в воду!

Я уже пробудил стаю, к тому же Милий тайком передал Дометию, что надобно сделать после моего окрика. Благодаря Скирирову дару и ульверы, и клетусовцы точно знали, кто за кого возьмется. Лишь Дагейд со своими львятами остался на месте, не зная, что к чему. Их я в стаю пока не принял.

Вмиг все псы, кроме Хундра, повылетали за борт. Лучники тут же нацелились на них, да и мечники тоже не зевали.

— Хундр, скажи своим, чтоб не цеплялись за корабль. Иначе отрубим руки.

Побледневший норд прокричал то же самое на фагрском и для верности на сарапском.

— Любого, кто попытается доплыть до берега, подстрелим. Не насмерть, а так, чтоб кровило. Заодно узнаем, какие твари водятся в этой реке.

Хундр прокричал и это.

Двое псов, видать, плавать не умели, бестолково барахтались, взбивая кучу брызг, но скоро приладились. Гребли, конечно, чудно и нелепо, зато не тонули.

— Кто взял нож? — спросил я, глядя на Хундра. — Кто взял и кто подговорил взять?

— Я… я не знаю.

— Так узнай, иначе все тут останетесь. Твои люди нарушили два запрета. Первый — им нельзя иметь оружие. Второй — нельзя красть у своих. Я же свое слово держу: сохранил им жизнь, увез из Гульборга, почти доставил до Холмграда. Так почему они раз за разом идут против меня?

Хундр повернулся к реке и заговорил с псами. Многие отнекивались, отвечали, что и знать не знают ни о каком ноже, и вообще, может, Квигульв сам его выронил. Эх, как бы мне пригодился сейчас хирдман с умением различать ложь! Хундр угрожал, уговаривал, улещивал, но псы молчали. Точнее, не молчали, только и признаваться не спешили.

— Дометий! Пусть твой лучник подрежет кого-нибудь, — негромко сказал я.

Милий тут же повторил мои слова на фагрском погромче, чтобы слышали и те, кто в реке. Хельт-клетусовец тут же нацелился на самого дальнего от корабля. Какой догадливый! Это и угроза, чтоб не отплывали к берегу, и «Соколу» будет легче уходить, если впрямь какая тварь приманится.

— Погодь маленько…

Хундр выпалил еще несколько слов. И наконец один пёс всё же сдался.

— Я! Это я взял нож! — закричал самый юный из псов. Всего два с половиной десятка зим прожил!

Я грустно вздохнул. Прежде мне казалось, что он из тех, кто хочет быть в моем хирде, кто трудится в охотку и прислушивается к нашим разговорам.

— Только у меня его нет! Его забрал Турвон! Он же и сказал его взять.

— Пусть подымаются на корабль, — махнул я рукой. — Все.

Мокрые и злые, псы хватались за опущенное весло и вскарабкивались на «Сокол» один за другим. Хундр подсказал мне, который из них Турвон: плечистый фагр с лысиной во всю голову и густой черной бородой.

Когда все псы оказались на борту и посмотрели на меня, я лишь кивнул. Волки услышали мое желание через стаю, и виновных вновь зашвырнули в воду. Только их двоих. В каждого тут же вошла стрела. Несколько взмахов весел — «Сокол» отлетел в сторону на полсотню шагов.

— Хундр, я говорил, что будет, если кто-то из твоих людей ослушается.

— Да, хёвдинг, — понурился пёс.

— Давай!

Он протянул левую руку, и я одним взмахом отсек ему мизинец с безымянным пальцем. По пальцу за каждого ослушника. Обрубки я перехватил и зашвырнул в реку подальше.

— Перетяни рану! Нечего корабль пачкать, — сказал я.

На двоих хирдманов стало меньше. Если так пойдет и дальше, в Раудборг я приду всего с тремя десятками. И это безумно злило! Из-за такой глупости лишиться двоих хельтов! А ведь у них были боевые дары, хоть я и не знал, какие именно.

Два подстреленных ослушника спешили доплыть до берега, поди, думали выломать себе дубины, потом в ближайшей деревне обзавестись оружием покрепче, а там и в город можно податься. Хельты ведь всегда отыщут себе дело.

— Еще по стреле.

Стейн промахнулся, а клетусовец двумя выстрелами ухитрился ранить обоих, хотя не так уж просто попасть в плывущего человека, особенно хельта. Сразу видно толковый дар!

А они всё плыли и плыли. До камышовых зарослей оставалась всего сотня шагов, как вода вокруг псов почернела. Они завопили и задергались так, словно их жалили дикие пчелы. Турвон, чья лысина узнавалась издалека, сделал несколько отчаянных гребков, чтобы вырваться из черного круга. Из воды выметнулась длинная черная веревка или плеть, захлестнула его и утянула вниз. Куда делся второй, я не заметил, скорее всего, ушел под воду раньше.

В начале у меня мелькнула мысль поохотиться на тварь, что придет на запах крови, но теперь я передумал. Слишком уж быстро она убила двух опытных хельтов. Да, у них не было оружия, но даже так они должны были хотя бы уплыть от нее.

— Что это за тварь? — спросил я у живичей.

Те не знали. В этих краях жили другие племена, они не строили деревень и городов, а ходили вслед за своими стадами. На севере же о таких тварях и не слышали.

— Вёсла! — приказал я.

И «Сокол» помчался дальше вверх по реке.